Кремль отказался продлевать федеративный договор с татарстаном. РБК: Кремль не намерен продлевать федеративный договор с Татарстаном. «с исчезновением договора исчезнет и татарстан»

За попытку пересмотреть межбюджетные взаимоотношения с федеральным центром республика лишится «президента»

Чем ближе 24 июля, тем больше бушуют страсти вокруг будущего статуса Татарстана в составе России. В этот день закончит действовать Договор об особом статусе Республики в составе Федерации. Во вторник депутаты Госсовета Татарстана даже обратились к президенту России Владимиру Путину с просьбой создать комиссию по правовым вопросам, которая должна разработать новое соглашение о разграничениях прав между Казанью и Москвой. Но Кремль .

Договор вступил в силу в 2007 году и должен был действовать 10 лет, и о его продлении в документе не сказано ни слова. Таким образом неожиданностью было бы заключение нового соглашения, а не его отмена в связи с истечением оговоренного срока.

Тем не менее, с 24 июля татары могут лишиться республиканского вкладыша в паспорте гражданина России, а правящая элита Татарстана будет формироваться без учета знания татарского языка и утратит право на совместное решение с Москвой важных для Казани вопросов экономики, экологии и культуры. Данная перспектива не радует местные элиты, особенно так называемую «старую гвардию» во главе с первым президентом Татарстана Минтимером Шаймиева. Свою позицию они оправдывают тем, что договор укрепляет принципы российского федерализма. Если же он не будет продлен, данная проблема будет поднята во время Всемирного конгресса татар, в котором примут участие представители диаспоры из 40 стран мира, утверждает глава исполкома мероприятия Ринат Закиров.

Еще больше ситуацию накаляет первая статья Конституции Татарстана, в которой сказано, что республика является демократическим государством, объединенным с Россией тем самым договором, действие которого сейчас заканчивается... Пересмотреть этот пункт Основного республиканского закона можно только на всенародном референдуме, но каким будет его исход с учетом того, что 53% жителей республики этнические татары, предсказать будет сложно.

Впрочем, насколько далеко готовы зайти представители республики, неизвестно. В своем обращении к Путину, татарстанские депутаты просят хотя бы сохранить за руководителем их республики статус «президента», а не безликого «главы», как это предписано федеральным законом.

Напомним, особое положение Казани впервые было закреплено в 1994 году, когда был подписан Договор о разграничении полномочий между Татарстаном и РФ. Тогда Казань получили право на собственное законодательство, налоги и даже гражданство. Однако с началом правления Путина в России началось укрепление знаменитой «вертикали власти». В ее рамках полпред президента в Приволжском федеральном округе Сергей Кириенко, а ныне глава администрации президента, разработал договор, который серьезно ограничил татарскую государственность, но не ликвидировал ее полностью. Теперь же источники в Кремле утверждают, что пришло время оставить особый статус Казани в прошлом.

«МК» выяснил у экспертов, почему Кремль игнорирует запросы Татарстана, и что теперь ожидает «особую» республику:

Александр КЫНЕВ, эксперт Фонда гражданских инициатив:

Нынешнее решение Кремля стало результатом его болезненного отношения к усилению региональных элит, которое стало возможным в результате уничтожения оппозиции на местах. Фактически система сдержек и противовесов оказалась нарушенной. Чтобы компенсировать их мощь, федеральный центр начал возбуждать уголовные дела против губернаторов или членов их команды. Видимо, в руководстве страны поняли, что перегнули палку и в случае с Татарстаном решили зайти с другого конца. Впрочем, думаю, что правящая элита республики все же сможет отстоять некоторые привилегии. В том числе, у них может получиться отстоять право называть главу Татарстана президентом.

Дмитрий ОРЛОВ, глава «Агентства политических и экономических коммуникаций»:

Позиция федерального центра по поводу договора с Казанью совершенно ясна: с высокой степенью вероятности нового соглашения не будет. Сегодня для этого нет никаких объективных причин и оснований. У некоторой части татарской элиты остаются какие-то иллюзии, но все они в скором времени будут преодолены.

С одной стороны, это решение вызревало давно и было связано с общей логикой унификации правового пространства России. В конце концов, Татарстан оставался единственным субъектом федерации, обладавшим особым статусом. С другой - в 2016 году президент республики Рустам Минниханов позволил себе открытый бунт, связанный с системой распределения налогов между федеральным и татарстанским бюджетами. Фактически, он бросил федеральному центру вызов и столкнулся с жесткой реакцией премьер-министра Медведева. Не удивительно, что нынешние обращения Казани к Москве остаются без ответа.

Более того, решение руководства Татарстана действовать в публичной сфере выглядит странным. Логичнее было бы вести переговорный процесс не публично, тем более, что у них есть возможность влиять и на межбюджетные отношения, и на обсуждение других вопросов. Теперь же руководителю Татарстана предстоит поменять звание с «президента» на «главу» республики. Не думаю, что в таком формате Казани удастся выторговать для себя хотя бы какие-то преференции. С нею будут подписаны все те же документы, что и остальными субъектами федерации.

Без договора

Кремль не хочет продлевать договор о разграничении полномочий между Россией и Татарстаном, рассказал РБК федеральный чиновник и подтвердил источник, близкий к администрации президента. Сценарий продления старого договора или заключения нового не рассматривается, рассказал источник .

Договор о разграничении полномочий между Россией и Татарстаном, носивший чисто символический характер, был утвержден 24 июля 2007 года сроком на десять лет, то есть до 24 июля 2017 года. При этом спикер Госсовета Татарстана Фарид Мухаметшин заявил РБК, что договор истекает 11 августа 2017 года, поскольку именно в этот день десять лет назад он вступил в силу.

Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков не ответил на вопрос РБК о судьбе договора.

Татарстан против

Власти республики не согласны с позицией Кремля и пытаются ее оспорить, говорит собеседник РБК, близкий к администрации президента. В Татарстане ситуация воспринимается довольно остро, уточняет еще один близкий к Кремлю источник РБК. Республиканские власти устроило бы, если бы федеральный центр пошел на продление истекающего договора, на новом документе никто и не настаивал, говорит он.

В идеале власти республики хотели бы, чтобы документ в том или ином виде сохранился, но, зная, что федеральный центр не готов на это, «пытаются выторговать для себя преференции», рассказывает федеральный чиновник. В частности, по его словам, до сих пор не урегулирован вопрос нынешнего наименования высшего должностного лица Татарстана. Дело в том, что это единственная республика в Российской Федерации, руководитель которой именуется «президент», тогда как у остальных республик «главы». Кроме того, существует проблема непропорционального представительства лиц татарской и русской национальностей в органах власти республики, добавляет собеседник РБК.

Источник, близкий к руководству Татарстана, сказал РБК, что в настоящее время республиканские и федеральные власти обсуждают ситуацию с договором и решают, каким образом компенсировать его отсутствие. Комментировать вопрос более предметно собеседник РБК не захотел.

Замглавы пресс-службы президента Татарстана Лаззат Хайдаров заявил РБК, что не комментирует вопрос продления договора, как и возможные преференции для республики. «Мы призываем продлить договор, чтобы не будоражить людей. Нам бы хотелось, чтобы он был», — сказал РБК Фарид Мухаметшин. От дальнейших комментариев он отказался.

О чем договаривались Москва и Казань

Практика подписания договоров о разграничении полномочий между федеральным центром и регионами была широко распространена при первом президенте России Борисе Ельцине. К 1998 году Кремль заключил договоры с 46 регионами.

Первое соглашение, разграничивающее полномочия России и Татарстана, было заключено в 1994 году. Органы госвласти республики получили право взимать собственные налоги, решать вопросы республиканского гражданства, создать свой Национальный банк, решать вопросы владения, пользования и распоряжения природными ресурсами, которые, согласно документу, являлись «исключительным достоянием и собственностью народа Татарстана».

После того как президентом стал Владимир Путин, практика подобных договоров постепенно сошла на нет. Татарстан остался единственным регионом, отношения которого с Москвой регулируются договором. В документе от 2007 года властям республики предоставлено право выдавать паспорта с вкладышем «на государственном языке Республики Татарстан (татарском) и с изображением государственного герба Республики Татарстан». При этом в п. 1 ст. 2 документа говорится, что в соответствии с Конституцией России и Конституцией республики «Татарстан (государство) — субъект Российской Федерации — обладает всей полнотой государственной власти вне пределов ведения» и полномочий России «по предметам совместного ведения».

Договор без начинки

Договор о разграничении полномочий — это «договор без начинки», он, по сути, ничего не решает, поэтому федеральный центр и не хочет идти навстречу Татарстану, для которого документ имеет символическое значение, считает источник, близкий к Кремлю. Все вопросы, касающиеся полномочий республики, с его точки зрения, урегулированы действующим законодательством. «Если бы была хоть одна проблема, которая не решена, если бы еще было что разграничивать [между Россией и Татарстаном], тогда можно было бы вести речь о новом договоре», — поясняет собеседник РБК. Пролонгировать же истекающий документ или заключать новый, не имея для этого объективных причин, — значит дать повод другим регионам поднимать вопрос о заключении подобного договора с ними, считает источник РБК.

Скептически оценивал возможности заключения нового договора и полпред президента в Приволжском федеральном округе Михаил Бабич в интервью ТАСС в феврале 2017 года. По словам Бабича, «сначала надо понять, что будет являться предметом такого нового договора, его кто-то должен сформулировать». «Мне пока содержание этих подходов неизвестно, и полагаю, официально они никому не презентованы. На мой взгляд, все взаимоотношения между федеральным центром и субъектами РФ урегулированы, необходимости в каких-то специальных подходах в этой части я не вижу», — заявлял полпред. Если же в новых подходах появится необходимость, «мы проанализируем, доложим президенту свои предложения, а он уже будет принимать решение», подчеркивал Бабич.

Несмотря на то что договор между Москвой и Казанью имеет чисто символический характер, его отмена может обидеть республиканские элиты, считает политолог Ростислав Туровский. «Договор подчеркивает статус Татарстана и хотя и символически, но приподнимает его над остальными субъектами», — считает эксперт. Особенно большое значение это превосходство имеет для старых элит, которые в республике представляют экс-президент Татарстана Минтимер Шаймиев и председатель Госсовета Фарид Мухаметшин. Но, по словам политолога, и для нынешнего президента Рустама Минниханова, хотя он и является «технократичным лидером», договор важен. Отказ пролонгировать документ или же заменить его новым будет довольно сильным ударом для Минниханова, уверен Туровский.

Отсутствие какого-либо договора о разграничении полномочий может иметь негативные последствия не только для республики, но и для федерального центра — в контексте грядущих президентских выборов, считает политолог Аббас Галлямов. «Видимо, Кремль решил, что для него важнее не поддержать ослабленного зимним банковским кризисом Минниханова, а продемонстрировать свою силу в диалоге с ним. На самом деле в других регионах этой демонстрации силы просто не заметят, а вот в Татарстане протестные настроения усилятся», — поясняет политолог.

Минниханов «слишком прагматик», чтобы переживать из-за отмены номинального, не приносящего республике никакой пользы документа, уверен политолог Евгений Минченко. Решение не продлевать действие документа было оговорено еще десять лет назад, поэтому ни для кого, в том числе и для местных элит, отсутствие нового документа не станет неожиданностью, заключает эксперт.

Для Кремля нет особой опасности в непродлении договора с Татарстаном, полагает председатель республиканского отделения «Яблока» Руслан Зинатуллин. По его словам, в Татарстане к инициативе Москвы отнесутся отрицательно, но Минниханов как политик слабее предыдущего президента республики Минтимера Шаймиева и не сможет отстоять перед Кремлем статус республики. Для республики, несмотря на то что с годами договор давал Татарстану все меньше реальных преференций, этот символический статус все равно остается важным, так что отход от договора ослабит Минниханова, уверен Зинатуллин.

Теоретически президент Татарстана может использовать республиканских националистов и дать зеленый свет их протестам против политики федерального центра, однако местные националисты в последние годы ослабли и их выступления вряд ли будут массовыми, рассуждает лидер «яблочников».

Кремль хочет исправить «ошибку» 90-х и уравнять Татарстан с другими регионами. Вряд ли там осознают все возможные риски.

Двадцать четвертого июля истёк срок двустороннего договора о разграничении полномочий между Россией и Татарстаном, подписанного Владимиром Путиным и Минтимером Шаймиевым в 2007 году на десять лет. Власти Татарстана просят федеральный центр продлить действие договора, а Кремль через утечки в прессу отвечает, что продление или заключение нового договора нецелесообразно. Источники «Коммерсанта» называют главным противником продления договора заместителя главы Администрации президента Сергея Кириенко, в начале нулевых работавшего полпредом президента в Приволжском округе и еще тогда пытавшегося встроить Татарстан в вертикаль. Пятнадцать лет назад ему это не удалось, и сейчас Кириенко, судя по всему, берет реванш.

Просоветский сепаратизм против антисоветского

Последние полтора-два года существования СССР - это история растерянности и отчаяния союзного центра, который вдруг обнаружил, что никаких способов остановить, как это тогда называли, «центробежные тенденции» у него нет. О риске распада страны говорить было уже некорректно - это был не риск, а распад как явление, происходящее в реальном времени. На выборах 1990 года сторонники независимости пришли к власти в Прибалтике, Грузии, Молдавии. РСФСР о своем выходе из Союза не заявляла, но и о лояльности центру речи уже не шло - к власти уже пришел Борис Ельцин, и уже была принята декларация о суверенитете РСФСР, которая хоть и не подразумевала выхода России из Союза, но ограничивала, если не отменяла власть союзного правительства на территории крупнейшей советской республики.

Как со всем этим быть, в Кремле не знали, и, судя по всему, единства по поводу возможных рецептов спасения страны у властей СССР тогда уже не было. Союзный центр то бросал в мятежные республики танки и внутренние войска, то инициировал подписание нового союзного договора, фактически предусматривающего превращение Союза в конфедерацию, то снова вводил танки. Идея, которую в публицистике тех лет называли «доктриной Лукьянова», по имени председателя советского парламента Анатолия Лукьянова (документов, подтверждающих существование такого документа и тем более авторство Лукьянова, скорее всего, не существует), поддерживалась в горбачевском Кремле не всеми, но и противодействия не встречала. Суть доктрины сводилась к классическому «бить врага его же оружием»: если в союзной республике к власти приходят сепаратисты, то Москва должна поддерживать сепаратистов второго порядка, то есть сторонников отделения просоветских районов от мятежных республик. Сепаратистские анклавы, лояльные союзному центру, возникли в Молдавии и Грузии (они там существуют и по сей день) и, как считалось, должны были возникнуть в Литве, Латвии и Эстонии. Нынешние ДНР и ЛНР вполне укладываются в идею полумифической доктрины.

В противостоянии с новыми властями РСФСР союзный центр также делал ставку на регионы, готовые конфликтовать с Москвой. Проект нового союзного договора предусматривал участие в нем на равных правах не только союзных, но и автономных республик (их в составе РСФСР было 16). Тридцатого августа 1990 года Татарская АССР, как и некоторые другие автономные республики, приняла такую же, как РСФСР, декларацию о собственном государственном суверенитете, отказалась от буквы «А» в своем названии и провозгласила себя Татарской Советской Социалистической Республикой - такой же, как Украина или Узбекистан.

Союзный договор ⁠предполагалось подписать 20 ⁠августа 1991 года, но подписания не ⁠случилось - в ⁠Москву вошли танки, а созданный ближайшими соратниками Михаила Горбачева ГКЧП отстранил ⁠советского президента от власти и отложил подписание ⁠договора. ГКЧП продержался три дня, а вернувшийся в Москву Горбачев - три ⁠месяца. В декабре Советский Союз прекратил свое существование. Автономные республики, рассчитывавшие на повышение своего статуса в новом Союзе, остались ни с чем, но никаких скандалов по этому поводу не случилось - Мордовия, Башкирия и прочие АССР, ставшие в 1990 году ССР, спокойно смирились с переменой участи и признали российскую власть.

Государство в государстве

Единственной республикой (не считая Чечни, но там особый случай - распад Чечено-Ингушской автономии и силовой захват власти в Грозном конгрессом чеченского народа во главе с Джохаром Дудаевым), которая была готова настаивать на своем суверенитете, оказался Татарстан, возглавляемый бывшим первым секретарем обкома КПСС Минтимером Шаймиевым. Республика, обладавшая в сравнении с остальными российскими регионами наилучшими стартовыми возможностями для независимости (развитая экономика, собственная нефть, большая численность населения и высокий процент в нем титульной нации), бросила вызов федеральному центру.

Двадцать первого марта 1992 года Шаймиев вынес на республиканский референдум вопрос «Согласны ли вы, что Республика Татарстан - суверенное государство, субъект международного права, строящий свои отношения с Российской Федерацией и другими республиками, государствами на основе равноправных договоров?». Еще на стадии подготовки референдума его признал незаконным Конституционный суд РФ, в Казань приезжал уговаривать местных депутатов остановить сепаратизм председатель Совета национальностей российского парламента Рамазан Абдулатипов, федеральная Генпрокуратура направила в Казань специальную группу, которая должна была проследить за тем, чтобы референдум не состоялся, а когда стало ясно, что он все-таки будет, накануне голосования к жителям республики по телевидению обратился Борис Ельцин, прямо заявивший, что суверенитет Татарстана сделает русских жителей республики гражданами второго сорта. Агитация не сработала - 50,2% жителей Татарстана ответили на вопрос референдума утвердительно, и спустя неделю, когда в Кремле подписывали Федеративный договор, предусматривающий верховенство российских законов над региональными, Татарстан (и Чечня) не прислал на церемонию своего представителя. Договор, утративший свое значение после принятия Конституции 1993 года, но формально действующий до сих пор, так и остался без татарской подписи.

В 1992-1993 годах основным пунктом российской общественно-политической повестки были гайдаровские реформы и противостояние президента с парламентом, и Москве было не до Татарстана - Шаймиев обращался с предложением о двустороннем договоре и к Борису Ельцину, и к Руслану Хасбулатову, возглавлявшему российский парламент, но ответа не получал. В центре заволновались только тогда, когда в Татарстане из-за низкой явки не состоялись выборы первой Госдумы и референдум о новой российской Конституции 12 декабря 1993 года. Только после этого в Кремле согласились обсуждать с Казанью параметры взаимных отношений, и уже в начале 1994 года первый договор о разграничении полномочий между Татарстаном и Российской Федерацией был готов. Переговоры шли тяжело - в какой-то момент Москва остановила закупки у «Татнефти», в республику перестали поступать деньги, а на предприятиях начались сокращения. Благодаря этому давлению из договора исчезло упоминание о суверенном татарском государстве, но Минтимеру Шаймиеву удалось отстоять право Татарстана на собственную внешнюю политику и признание земли и недр Татарстана собственностью республики. Милиция, суд и прокуратура оставались в федеральном ведении. Окончательный текст договора Шаймиев и Ельцин подписали в Кремле 15 февраля 1994 года. В договоре было 55 пунктов - 17 полномочий закреплялось за Россией, 15 за Татарстаном и 23 передавались в совместное ведение.

Чтобы особый статус Татарстана не бросался в глаза, в последующие годы Кремль сам инициировал двусторонние договоры о разграничении полномочий с другими регионами, в том числе с самыми беспроблемными областями и даже с Москвой. К концу девяностых таких договоров было подписано сорок.

Владимир Путин, сменив Бориса Ельцина, резко изменил политику Кремля по отношению к регионам - под лозунгами укрепления вертикали фактически был взят курс на централизацию страны. Губернаторов, которые в конце девяностых были еще и сенаторами, удалили из Совета Федерации, страна была разделена на семь федеральных округов во главе с президентскими полпредами. Выражение «разграничение полномочий» зазвучало по-новому - теперь центр не делился с регионами, а отбирал у них все возможности самостоятельного существования, от денежных до административных. Началась кампания по приведению регионального законодательства в соответствие с федеральным, в ходе которой перестали действовать все двусторонние договоры центра и регионов. Все, кроме одного - Татарстан стал единственным регионом, которому в 2007 году было позволено заключить с Москвой новый договор, в основном повторяющий положения первого, заключенного в 1994 году.

Во время президентства Дмитрия Медведева, когда по инициативе кавказских лидеров республики в составе России начали переименовывать свои высшие должности, потому что президент в России должен быть один, только Татарстан не поддержал кампанию, и до сих пор в России два президента - Владимир Путин в Москве и Рустам Минниханов в Казани. Мягкий сепаратизм Шаймиева, заявленный им в начале девяностых, сохранил свою силу до конца десятых. Двадцать лет назад почти суверенный, но при этом лояльный Москве Татарстан был выгоден Кремлю как наглядная альтернатива жесткому сепаратизму тогдашней Чечни - идя на уступки шаймиевскому Татарстану, Кремль показывал, что он готов договариваться с самыми проблемными регионами, если те не переходят грань и хотя бы на уровне риторики ведут себя с Москвой уважительно. За эти годы Татарстан успел сформироваться как полноценное государство в государстве, и, какой бы крепкой ни была вертикаль, у Кремля не так много ресурсов, чтобы ограничить амбиции Казани.

Вопрос морального удовлетворения

Сейчас, когда вертикаль бесспорно сильнее, чем десять лет назад, а Татарстан гораздо менее самостоятелен, чем в лучшие годы Шаймиева, пересмотр договорных отношений с Татарстаном - это уже не вопрос сохранения целостности страны, а скорее моральная, эмоциональная потребность, основанная в том числе на личных амбициях Сергея Кириенко, не сумевшего подчинить Казань себе в те годы, когда он был приволжским полпредом. Вне зависимости от того, удастся ли татарской стороне уговорить Москву продлить договор или заключить новый, цена вопроса сейчас - моральное удовлетворение одной стороны и легкая (или не очень легкая) обида другой. Территориальной целостности России в любом случае ничто не угрожает. Рустам Минниханов и в статусе президента Татарстана, и в статусе «простого» главы республики останется вассальным подчиненным Владимира Путина, а сам Татарстан - образцовым российским регионом. Путинская вертикаль давно построена, и сейчас речь идет только о ее унификации, которая, если состоится, станет признаком талантов и умений нынешней кремлевской администрации и еще - самым ощутимым ударом по государственному и национальному строительству постсоветского Татарстана.

Когда что-то отбирают, это гораздо обиднее, чем когда что-то не дают. «Не дали» - это можно списать на невезение, на неудачное время, еще на какие-то преходящие обстоятельства, а у «отобрали» есть конкретный виновник. В случае лишения республики ее особого статуса этим виновником заслуженно оказывается Кремль, то есть, в общем, на пустом месте закладывается основа для полноценного конфликта между Москвой и Казанью при любом будущем ослаблении федеральной власти - даже в том самом мирном случае, когда Владимир Путин уступит свое место преемнику и тому придется потратить год-два, чтобы доказать всем группам влияния, что он чего-то стоит сам по себе.

Стоит ли нынешнее моральное удовлетворение людей из Администрации президента создаваемого ими риска будущего конфликта? Скорее всего, в Кремле такие варианты даже не просчитывают, искренне считая приведение Татарстана к общему знаменателю успешным эпизодом укрепления властной вертикали и государства в целом. Это похоже на русификацию Польши, Финляндии и Прибалтики в царствование Александра III: имперская власть строила в столицах огромные православные соборы (в Польше в двадцатые такой собор, построенный перед Первой мировой войной, разрушат - поляки, католики, не большевики), переводила школьное и университетское образование на русский язык и вообще всячески приводила окраины к общероссийским стандартам, совсем не думая о рисках, с которыми это сопряжено, и о противоречиях, которые унификация не просто не снимает, а, загоняя их вглубь, делает еще более неразрешимыми.

Татарстан даже сейчас, когда вертикаль крепка и устойчива, как никогда, - уже сложившееся почти полноценное национальное государство со своими порядками, амбициями, культурой и титульной нацией, для которой этот регион - настоящее отечество без всяких федеративных оговорок. При любом сколько-нибудь серьезном политическом кризисе именно такие регионы не могут не стать зоной риска, когда вдруг окажется, что все федеральные инструменты поддержания общероссийского порядка в таких областях нежизнеспособны или даже фиктивны, права нетитульного населения не защищены вообще никак, а у местных властей достаточно сил и ресурсов, чтобы вести диалог с Москвой с позиции силы. Ни от чего из перечисленного унификация не спасает, а, напротив, повышает все потенциальные риски, о которых в Кремле, очевидно, просто никто не думает.

Сегодня - 10 лет как был подписан Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между властями РФ и РТ. Срок его действия истекает ровно через месяц. За десяток лет Татарстан остался единственным регионом России, имеющим договорные отношения с федеральным центром. Останется ли он таким и впредь - это для татарстанской власти вопрос вопросов...

В апреле первый президент Татарстана Минтимер Шаймиев, чья подпись стоит под договором-2007, высказался о его перспективах оптимистично, но не категорично: «Договор может быть продлен без внесения каких-либо изменений в содержание как конституционная норма, способствующая укреплению федеративных основ нашего государства». К этому моменту о том, что договору-2007 предшествовал договор 1994 года, мнения о котором были не столь однозначны, уже не вспоминали...

Первый договор был принципиальный: мы отстаивали свой статус, - вспоминает директор Института истории АН РТ Рафаиль Хакимов, экс-советник Минтимера Шаймиева. - В нем были преференции Татарстану, налоговые послабления (прилагаемое к договору-1994 соглашение «О бюджетных взаимоотношениях» разрешало Татарстану оставлять у себя 50 процентов всех собираемых на территории налогов, тогда как остальные регионы отдавали в федеральный центр большинство сборов. - «ВК» ). Они были мотивированы тем, что весь юго-запад республики был истощен нефтедобычей, и это было своего рода компенсацией... Но мы при подготовке этого договора говорили, что в любом случае потом войдем в общее налоговое поле - так оно и произошло. А некоторые статьи нашего договора потом распространились на все регионы - например, норма о внешних связях субъекта РФ вошла в федеральное законодательство и стала общепринятой...

Договор-1994 давал Татарстану совершенно уникальный для российского региона статус. В нем говорилось, что татарстанские власти сами «устанавливают и взимают республиканские налоги», «осуществляют помилование лиц, осужденных судами Республики Татарстан» (готовилось, значит, учреждение собственной судебной системы, и были даже отпечатаны бланки судебных решений с шапкой «именем Республики Татарстан»), «решают вопросы республиканского гражданства», «устанавливают отношения с иностранными государствами», «создают Национальный банк» (понятно, что имелся в виду отнюдь не тот Нацбанк РТ, который существовал в реальности как подразделение Центробанка России)...

Словом, больше всего это было похоже на набор полномочий суверенного государства. Неудивительно, что договор-1994 вошел в историю как Большой - в отличие от договора-2007. Последний Рафаиль Хакимов характеризует как «политический акт, независимо от содержания: если у субъекта существуют персональные договорные отношения с федеральным центром, то и отношение к субъекту другое, те же внешние инвесторы понимают, что этот регион - особый»...

Разве что возможность выдавать паспорта с вкладышем на татарском языке и условие, что президент Татарстана двумя госязыками должен владеть... При подготовке договора была идея включить туда целый реестр госслужащих Татарстана, которые обязаны знать и русский, и татарский. Но федеральный центр тогда сказал: сами потом составьте такой реестр, только одно условие - пусть владение языками устанавливается в заявительном порядке: сказал человек, что владеет, значит, владеет... И в плане реализации договора этот момент был. Почему такой реестр в Татарстане так до сих пор и не приняли, я не знаю... Кстати, договориться с Москвой в полном объеме по пункту о языке так и не удалось. Мы предлагали просто перенести в договор норму Конституции РФ (из статьи 68: «Республики вправе устанавливать свои государственные языки». - «ВК» ). Но Путин, как нам сказали, был против. Якобы он сказал: «Они тогда латиницу введут». Мы обещали дать джентльменское слово, что не будем этого делать, - они не поверили... А Шаймиев уперся: без статьи о языке и договор не нужен! Тогда и появилась в договоре та запутанная норма, которую и не поймешь («Госязыками в РТ являются русский и татарский языки, статус и порядок использования которых определяется Конституцией РФ, Конституцией РТ, федеральным законом и законом РТ». - «ВК» ). Смешно: из своей Конституции отказались норму взять!

Другой участник работы над договором-2007 - зампредседателя комитета Госсовета РТ по экономике Марат Галеев - уверен, что сохранение этого акта впредь имеет и практический юридический смысл:

Ведь российская Конституция принималась на всенародном референдуме, а Татарстан в нем не участвовал (власти Татарстана фактически организовали бойкот референдума, и выразить свое мнение о новом Основном законе в декабре 1993-го явились лишь около 15 процентов татарстанцев. - «ВК» ). Раз так, то и легитимность Конституции России под вопросом! А годом раньше на татарстанском референдуме граждане республики высказались за то, чтобы отношения Татарстана с Российской Федерацией строились на основе равноправного договора. Так что в пролонгации действующего договора заинтересованы обе стороны.

На вопрос, имело бы смысл продление договора, доктор политических наук, профессор, завкафедрой социальной и политической конфликтологии КНИТУ Сергей Сергеев отвечает классическим Qui prodest: а кому это выгодно?

Осмелюсь предположить, что значительная часть населения республики относится к наличию этого договора, скажем так, нейтрально, - говорит политолог. - Но есть группа населения - политическая и экономическая региональная элита, - для которой наличие подобного акта является, как говорилось в советское время, «делом чести, доблести и геройства». Оно в той или иной степени удовлетворяет ее репутационные запросы. Они так понимают, что отсутствие договора поставит их на один уровень с властями Рязанской области - а как мы будем вести переговоры с шейхом Дубая или князем Люксембурга?!. Наличие эксклюзивного договора с федеральным центром - это имиджевый ресурс татарстанской власти, а ресурсы лишними не бывают. Это знак «мы - особенные», и он делает вход в московские кабинеты проще, чем для губернатора той же Рязанской области. В конце концов, у французского дворянина могло быть всего и добра, что три курицы, как у его крестьянина, но он гордо носил звание шевалье - а тут добра куда как побольше и звонкое звание весьма кстати...

Сергей Сергеев полагает, что пролонгировать договор с Татарстаном федеральный центр, скорее всего, не станет: «А зачем? Кадыров вон отказался даже от титула президента, а тут - какой-то договор...»

Хотя этот договор ничего федеральному центру не стоит, элементы сепаратизма из него были выхолощены еще в 2007-м, а определенную пользу элите и жителям республики - в плане внешних инвестиций - он принести может, - подчеркивает политолог. - Никакого смысла в отказе от договора между РФ и РТ нет, кроме того что некоторые федеральные лидеры хотят играть роль, по выражению Салтыкова-Щедрина, «нивеляторов» на манер Угрюм-Бурчеева и стричь всех под одну гребенку. Может, не стоило бы так делать?

Договор - примета федерализма, а такое госустройство политики федерального уровня сейчас не приемлют, отмечает Марат Галеев: «Они говорят: Россия всегда была унитарным государством... Была-то была, но это постоянно порождало конфликты! Даже вот сейчас все вроде бы вертикально зарегулировано уже совсем... по-солдатски, а губернаторов сажают чуть ли не каждый месяц! Это значит, что унитаристская система нежизнеспособна и сама по себе является источником коррупционных схем».

Говорят, что работа над договором ведется... Но я в этом не уверен, - отмечает он. - Потому что пролонгировать его может только одно лицо - президент. Мне бы хотелось, чтобы это произошло, и по логике, должно бы произойти, но жизнь показывает, что в нашей политике все меньше логики...

Рафаиль Хакимов высказывается о продвижении желанного акта более резко:

Они совещаются в нашем аппарате президента, а надо сидеть в Москве, и Госсовет Татарстана шевелиться должен! Мы, продвигая договор, с 2005-го из Москвы не вылезали. И договор был утвержден, хотя противодействие было сильным - сам председатель Совета Федерации Сергей Миронов неоднократно публично высказывался против...

И все же, считает Хакимов, до истечения срока действия договора-2007 он будет пролонгирован: «Кампания по выборам президента России фактически уже стартовала, а Татарстан на выборной карте всегда занимал видное место. Отказ в договоре - лишняя обида на пустом месте, кому это надо? Путин как скажет, так и будет: возражать уже некому. Примут закон о продлении договора за полдня и пойдут обедать!»