Защита прав детей в международных вооруженных конфликтах. Права детей в период вооруженных конфликтов Как международные нормы защищают детей от войны

ЭпиграфЭПИГРАФ
«Война в одинаковой мере облагает данью мужчин,
женщин и детей; но только с первых взимает кровь,
со вторых – слёзы, а с третьих – и слёзы, и кровь».
У.Теккерей

Статистика UNICEF

СТАТИСТИКА UNICEF
2.000.000 детей за последние 10 лет погибли в ходе вооруженных конфликтов
6.000.000 остались бездомными
12.000.000 получили ранения или стали инвалидами
300.000 детей-солдат участвую в конфликтах в различных точках земного шара

Международное гуманитарное право как основной источник

МЕЖДУНАРОДНОЕ ГУМАНИТАРНОЕ ПРАВО
КАК ОСНОВНОЙ ИСТОЧНИК
Совокупность норм международного права,
основанных на принципах гуманности и
направленных на ограничение средств и методов ведения
войны и на защиту жертв вооружённых конфликтов
(как международных, так и немеждународных)

Регулирование

РЕГУЛИРОВАНИЕ
Дополнительный
протокол I 1977 г.
к Женевским
конвенциям 1949 г.
Касается жертв
международных
вооруженных
конфликтов
Меры для того, чтобы
дети до 15 лет не
принимали
непосредственного
участия в военных
действиях
Конвенция о правах
ребёнка 1989 г.
Конвенция о наихудших
формах детского труда
п.2 ст.38
Принята в 1999 году
Международной
организацией труда
п.3 ст.38
Принудительная или
обязательная вербовка
детей для использования
их в ВК – наихудшая
форма детского труда

Требования к государствам

ТРЕБОВАНИЯ К ГОСУДАРСТВАМ
Обязанность уважать нормы международного гуманитарного права,
относящиеся к детям, и обеспечивать их соблюдение
Обеспечение положения о том, чтобы лица, не достигшие 18летнего возраста, не подлежали обязательному призыву в их ВС
Статья 3 Протокола к Конвенции о правах ребёнка - исключение

Особая защита - ???

ОСОБАЯ ЗАЩИТА - ???

Защита от всех форм
сексуального насилия
Воссоединение
беспризорных
детей с их
семьями
1. Особое уважение
2. защита от любого
рода непристойных
посягательств
Эвакуация из зоны
боев для обеспечения
безопасности
Содержание отдельно от
взрослых в случае
лишения свободы, если
только не являются
членами одной семьи
Образование, питание,
услуги
здравоохранения

Дети-комбатанты

ДЕТИ-КОМБАТАНТЫ
Не достиг 15 лет – не должен принимать
непосредственного участия в военных
действиях (ст.38)
При вербовке лиц, достигших 15 лет, но
которым еще не исполнилось 18, отдавать
предпочтение лицам более старшего
возраста
МУС: привлечение детей к активному
участию в военных действиях – военное
преступление
Запрет применения в их отношении
калечащего и причиняющего лишние
страдания оружия

10. ИНТЕРНИРОВАНИЕ

Принудительное помещение иностранцев определенных категорий в
какую-либо местность с запрещением покидать ее пределы
в случае интернирования члены одной семьи должны содержаться
вместе и, по возможности, в одном помещении
интернированная семья не должна жить вместе с другой
интернированной семьей
требование интернирования детей, оставшихся на свободе без
родительского попечения
держава, во власти которой оказались дети, должна обеспечить им
обучение, специальные участки для занятия спортом на открытом
воздухе

11. IV ЖЕНЕВСКАЯ КОНВЕНЦИЯ О ЗАЩИТЕ ГРАЖДАНСКОГО НАСЕЛЕНИЯ ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ 1949 Г.

Дети, не принимающие непосредственного участия в военных
действиях, - покровительствуемые лица
Дети до 15 лет вместе с матерями имеют право находиться в
санитарных зонах и зонах безопасности, в случае их создания
Держава, во власти которой оказались покровительствуемые лица,
должны предоставить им необходимую медицинскую помощь
Обеспечение свободного пропуска всех посылок с медицинскими и
санитарными материалами, а если посылка для детей младше 15 лет и
рожениц, то нужен свободный пропуск и необходимых продуктов
питания, носильных вещей, укрепляющих средств
Вопрос ответственности (МУС)

12. Ответственность детей

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ДЕТЕЙ
Замена карающих мер воспитательными
Смертный приговор не выносится и не подлежит исполнению, если на
момент совершения преступления лицу не исполнилось 18 лет
Запрет жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов
обращения или наказания
Арест, задержание, тюремное заключение – крайние меры

На протяжении всей истории, мир сотрясали войны. Некоторые носили местный характер, некоторые охватывали почти всю территорию земного шара. Но неизбежным оставалось и остается одно - во всех этих войнах гибли люди… Однако, самыми незащищенными всегда были дети.

Дети являются наиболее незащищенной категорией, наиболее уязвимой. Юридическая наука дает свое определение уязвимости, как полное или частичное отсутствие специальной защиты несовершеннолетних граждан, чье существование и жизнедеятельность подвергаются определенной опасности.

Согласно статистике, приводимой ООН, на сегодняшний момент, по всему миру в вооруженных конфликтах задействовано от 300 до 500 тысяч несовершеннолетних.

За последние 10-15 лет только во внутренних вооруженных конфликтах погибло более двух миллионов детей, многие стали сиротами, получили серьезные ранения, подверглись психологическому насилию.

В человеческой истории участие детей в войне было широко распространено. Так, во время Второй мировой войны Германия неоднократно запускала компании по вербовке несовершеннолетних лиц для службы в рядах фашистских войск. Со стороны Советского Союза известно много случаев, когда дети приписывали себе дополнительные годы, и шли на фронт защищать свою родину.

Первые попытки формирования института защиты прав детей, задействованных в вооруженных конфликтах, можно наблюдать в Гаагских конвенциях 1899 и 1907 годов, в статьях которых устанавливаются правила ведения войны. Последующая работа в этой области связана с деятельностью ООН. Под эгидой данной Организации была принята Конвенция о защите прав детей, которая со временем была дополнена Протоколом, содержащим нормы относительно участия детей в вооруженных конфликтах. Был установлен минимальный возраст, при достижении которого государства-участники могут привлекать ребенка к участию в боевых действиях. Пойдя дальше, ООН установила минимальный возраст для лиц, входящих в состав миротворческих миссий Организации. Этот возраст составляет 18 лет, именно при его достижении ребенок перестает оставаться таковым и может принимать активное участие в военных действиях.

Нормы Конвенции базируются на одном из основополагающих принципов международного права, зафиксированном в Уставе ООН, - принципе уважения прав и свобод человека и гражданина. Следует напомнить, что данный принцип распространяется на всех без исключения, вне зависимости от расы, языка, религии, возраста.

Вместе с тем, казалось бы, мировым сообществом была проделана колоссальная работа, подготовлено и принято большое количество международно-правовых актов, чьи нормы направлены на защиту прав детей и их последующее восстановление, однако, проблема и сегодня стоит очень остро.

Самая сложная ситуация в вопросе активного участия детей в вооруженном конфликте стоит в Сомали, именно там на «полях сражений» международные организации отмечают привлечения к военным действиям лиц, едва достигших 7 – 10 лет. Именно там дети берут в руки оружие и сами становятся полноценными участниками вооруженных конфликтов.

По данным Международного Комитета Красного Креста, в странах Африки, Азии и Латинской Америки дети и подростки в качестве солдат используют повстанческие движения. По утверждению представителя Детского фонда Организации Объединенных Наций, в Центральноафриканской республике в составе вооруженных группировок находится от 6 до 10 тысяч детей. В силу своего возраста и отсутствия жизненного опыта, а подчас находясь под воздействием одурманивающих препаратов, дети не испытывают страх и ими легко управлять. Еще одним немаловажным моментом является современное оружие, применять которое в условиях боевых действий может даже ребенок.

Мировое сообщество бьет тревогу, пытаясь сократить участие детей в военных действиях. Напоминая, какие тяжелейшие последствие ложатся на ребенка познавшего войну. Речь, конечно же, идет о реабилитации детей в постконфликтный период. Относительно недавно, в юридической науке появился термин «дети-солдаты».

В последние годы ЮНИСЕФ отмечает увеличение числа детей в вооруженных конфликтах на территории Мали, Чада, Либерии, Конго и это далеко не исчерпывающий список. Считается, что использование такого огромного числа детей в вооруженных конфликтах в данном регионе, непосредственно связано с их национальным менталитетом, отсюда и такое «специфическое» отношение к детям, чуждое, например, европейским странам. Признанно, что в указанных регионах дети взрослеют раньше, чем в других, по статистике, их продолжительность жизни намного ниже, чем в Европе. Во многих странах преобладают древние обычаи, например, обряд инициации, после которого, ребенок официально признаются взрослым человеком. Порой такое положение вещей в отдельных странах, ставит под сомнение само принятие норм международного права, отсюда и озабоченность мирового сообщества.

Война, где бы она не велась, и что бы ни было ее причинной, всегда действие жестокое, кровавое. Участие детей в войне накладывает определенный отпечаток на его психику. Почти все дети-солдаты не могут войти в ритм мирной жизни, испытывая постконфликтный синдром. Это отмечают все международные организации так или иначе связанные с защитой комбатантов и мирного населения. В этой связи, международному сообществу, необходимо оказывать всестороннюю помощь воюющим странном, в вопросе исключения детей из состава комбатантов. Своевременное оказание детям-солдатам неотложной медицинской помощи, в том числе психологической, их последующую реабилитацию и дальнейшее мирное существование.

Борченко В. А., Долганова Н. В. Защита прав несовершеннолетних в период вооруженных конфликтов // Вестник Прикамского социального института. 2016. № 1 (73). С.19-23.

Borchenko V. A., Dolganova N. V. Minors rights protection in armed conflicts. Bulletin of Pri-kamsky Social Institute. 2016. No. 1 (73). Pp. 19-23. (In Russ.)

В. А. Борченко, Н. В. Долганова

Самарский юридический институт ФСИН России, Самара, Россия

ЗАЩИТА ПРАВ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ В ПЕРИОД ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ

Борченко Вера Алексеевна - кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин, доцент, подполковник внутренней службы.

E-mail: borchenko. vera@yandex. ru

Долганова Надежда Владимировна - курсант 5 курса, рядовой внутренней службы.

E-mail: maksakova1994@inbox. ru

В статье исследуются проблемные вопросы защиты прав детей во время вооруженных конфликтов. Проведен анализ международных и национальных нормативных актов, в которых закреплены стандарты защиты прав и интересов ребенка. Определены недостатки и пробелы в законодательстве, рассмотрены также нарушения в отношении несовершеннолетних во время вооруженных конфликтов, в том числе на Украине.

Ключевые слова: несовершеннолетние, дети, вооруженный конфликт, ответственность, преступление против несовершеннолетних.

V. A. Borchenko, N. V. Dolganova

Samara Law Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia, Samara, Russia

MINORS RIGHTS PROTECTION IN ARMED CONFLICTS

Borchenko Vera A. - Candidate of Juridical Sciences, Assistant Professor Department of Civil Law, lieutenant colonel of internal service.

Dolganova Nadezhda V. - 5th year cadet.

The article examines the problematic issues of minors rights protection during armed conflicts. There is the analysis of the international and national regulations, in which set standards for the protection of the rights and interests of the child are enshrined. The authors identified legislation gaps and abuses against minors in Ukraine during the armed conflict.

Key words: minors, children, armed conflict, responsibility, crimes against minors.

Семья и дети всегда были одной из высших ценностей общества. И все же ребенок занимает особое место, это обусловлено недостаточным уровнем его физического и психического развития, а значит, и невозможностью самостоятельно защищать и отстаивать свои права и интересы. В связи с этим защита прав ребенка является одной из важнейших задач, ведь отношение к детям, уважение их человеческого достоинства очень точно отражают уровень гуманности и цивилизованности государства.

© Борченко В. А., Долганова Н. В., 2016

Изучение преступлений против несовершеннолетних, безусловно, актуально. В наши дни такие преступления стали социальным бедствием, угрожающим безопасности подростков. Ведь нередко взрослые лица вовлекают несовершеннолетних в совершение преступлений, тем самым нарушая полноценный процесс воспитания молодого поколения. К тому же несовершеннолетние за совершение общественно опасных деяний несут в отличие от взрослых менее строгое наказание.

Преступления против несовершеннолетних представляют собой общественно опасные посягательства, которые непосредственно нарушают общественные отношения, обеспечивающие нормальное физическое, интеллектуальное и нравственное воспитание несовершеннолетних .

Основная проблема защиты детей как особой возрастной категории гражданских лиц, пользующихся особой защитой международного гуманитарного права при всех обстоятельствах вооруженного конфликта, состоит в таких изменениях характера вооруженных конфликтов, общественного сознания, которые делают привычным участие детей в боевых действиях .

Международные стандарты в части соблюдения прав ребенка формировались на протяжении последних десятилетий и закрепились в нескольких важных документах.

В соответствии со ст. 24 Пакта о гражданских и политических правах 1966 г. устанавливается право каждого ребенка, без какой-либо дискриминации по признаку расы, цвета кожи, пола, языка, религии, национального или социального происхождения, имущественного положения или рождения, на такие меры защиты, которые требуются для него как для малолетнего со стороны семьи, общества и государства1.

Конвенция ООН о правах ребенка 1989 г. требует от государств-участников принятия всех необходимых мер для содействия физическому и психологическому восстановлению и социальной реинтеграции ребенка, который является жертвой вооруженных конфлик-тов2. Указанные процессы должны осуществляться в условиях, обеспечивающих здоровье, самоуважение и достоинство ребенка.

Особый уровень уязвимости права человека приобретают в период военных действий вне зависимости от типа самого вооруженного конфликта. Международное гуманитарное право тесным образом связано с защитой основополагающих прав человека по целому ряду общих и специальных принципов и правил.

Отраслевые принципы защиты детей в период вооруженного конфликта мы можем сформулировать следующим образом: находящиеся в вооруженном конфликте стороны предпринимают все меры к тому, чтобы дети, не достигшие 15-летнего возраста, не принимали участие в военных действиях в качестве комбатантов. Этого требует от сторон конфликта п. 2 ст. 77 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям 1949 г. В частности, стороны конфликта должны воздерживаться от вербовки детей в вооруженные силы. Этот принцип закреплен также в п. 2 и п. 3 ст. 38 Конвенции ООН о правах ребенка, что говорит о заимствовании отраслевых принципов универсальными соглашениями. Таким образом, международное сообщество при защите прав детей в период войны может использовать общие и специальные инструменты протекции.

Полностью запретить участие подростков в военных действиях невозможно. П. 2 ст. 77 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям предлагает сторонам воо-

1 Международный пакт «О гражданских и политических правах» от 16 дек. 1966 г. [Электронный ресурс]. Доступ из

2 Конвенция о правах ребенка [Электронный ресурс]. Одобрена Генеральной Ассамблеей ООН 20 нояб. 1989 г. Доступ из

справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

3 Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв международ-

ных вооруженных конфликтов (Протокол I) [Электронный ресурс]. Подписан в Женеве 8 июня 1977 г. Доступ

из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

руженного конфликта минимизировать вербовку в армию лиц в возрасте от 15 до 18 лет и отдавать предпочтение лицам старшего возраста. Нужно заметить, что эта установка носит условный характер, т. к. государства-участники могут сослаться на сложность военной ситуации, чтобы законно осуществить призыв молодых в вооруженные силы. Если в период международного вооруженного конфликта, несмотря на запрет, предусмотренный п. 2 ст. 77 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям, дети в возрасте до 15 лет все же призваны в состав вооруженных сил, то они продолжают пользоваться особой защитой.

Заметим, что проблема определения возраста, с которого ребенок становится взрослым человеком, является достаточно сложной как в области физиологии и психологии, так и в правовой сфере. Юридическая наука связывает его наступление с правовым статусом лица и его дееспособностью. Международное гуманитарное право предоставляет особую защиту детям в возрасте до 15 лет. Конвенция о правах ребенка 1989 г. в ст. 1 закрепляет норму о том, что «ребенком является каждое человеческое существо до достижения 18-летнего возраста, если по закону, применимому к данному ребенку, он не достигает совершеннолетия ранее». Налицо компромисс между системами международного и национального права по установлению возраста совершеннолетия.

Однако при вооруженном конфликте этот вопрос приобретает особое значение с точки зрения осознания детьми своего прямого или опосредованного участия в войне. Военные действия детей-комбатантов в мире являются крайне острой темой в связи с постоянными вооруженными столкновениями и низким уровнем экономики в странах африканского континента (Сомали, Чад, Кения) и военной ситуацией в Афганистане и Ираке.

Принцип возрастного ограничения для призыва установлен в п. 3 ст. 38 Конвенции о правах ребенка и применяется к детям до 15 лет. Факультативный протокол 2000 г. (далее - Протокол) к Конвенции о правах ребенка, касающийся участия детей в вооруженных конфликтах, повышает минимальный возраст добровольного призыва лиц в национальные вооруженные силы и признает за теми, кто не достиг 18 лет, право на особую защиту (п. 1 ст. 3)1. Обязательный призыв лиц, не достигших 18 лет, запрещается ст. 2 Протокола. Государства - участники Протокола, которые допускают добровольный призыв несовершеннолетних лиц до 18 лет, должны представить национальные гарантии того, что:

Призыв действительно имеет добровольный характер;

Он производится с согласия родителей или законных опекунов призываемых лиц;

Эти лица получили полную информацию об обязанностях военной службы и представили достоверные доказательства своего возраста до принятия их на военную службу.

Федеральный закон Российской Федерации от 26 июня 2008 г. № 101-ФЗ «О ратификации Факультативного протокола к Конвенции о правах ребенка, касающегося участия детей в вооруженных конфликтах» , содержит два заявления РФ по поводу призыва на военную службу в Вооруженные силы. Первое из них состоит в том, что российские граждане, не достигшие 18-летнего возраста, не подлежат призыву, и с ними не может быть заключен контракт о прохождении военной службы. Второе заявление касается права на поступление в военные образовательные учреждения граждан Российской Федерации, достигших 16-летнего возраста. Отмечено, что при зачислении в такие учреждения (военные училища) такие граждане приобретают статус военнослужащих, проходящих службу по призыву.

1 Факультативный протокол к Конвенции о правах ребенка, касающийся участия детей в вооруженных конфликтах [Элек-

тронный ресурс]. Принят в г. Нью-Йорке 25 мая 2000 г. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

2 О ратификации Факультативного протокола к Конвенции о правах ребенка, касающегося участия детей в вооруженных

конфликтах [Электронный ресурс]: федер. закон от 26 июня 2008 г. № 101-ФЗ. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

Позиция России в вопросе призывного возраста построена на дифференцированном подходе. Сохраняется общий принцип ст. 1 Конвенции о правах ребенка, и одновременно существуют исключения в отношении части молодежи, делающей выбор в пользу профессионального военного образования .

Дети в любых условиях вооруженного конфликта пользуются особым уважением и должны быть защищены от любого рода непристойных посягательств. Участники конфликта обязаны обеспечить им эту защиту и помощь. В случае ареста, задержания или интернирования дети должны содержаться в помещениях, отдельных от помещений для взрослых. Смертный приговор за правонарушение, связанное с вооруженным конфликтом, не приводится в исполнение в отношении лиц, не достигших 18-летнего возраста в тот момент, когда это правонарушение было совершено.

Политические и военные события в Чеченской Республике, автономном крае Косово, Афганистане, Таджикистане, Южной Осетии, Украине показывают особую незащищенность детей во время вооруженных противостояний. Психологи, педагоги и журналисты, которые участвуют в программах оздоровления детей - жертв военных конфликтов в период вооруженного конфликта, отмечают у них синдром «упущенного детства». Презюми-руется, что детство является обязательным в жизни каждого человека периодом формирования личности. Сильное влияние военной ситуации на семейные связи, отход от привычного круга ценностей, непосильные психологические нагрузки - эти факторы в совокупности формируют сознание детей в указанный период.

В современном международном гуманитарном праве необходимо предметно подходить к правовому статусу детей, которые по своей или чужой воле участвовали в войне на стороне оппозиции и попали в военный плен.

Значение защиты детей в международном публичном праве в целом и в международном гуманитарном праве в частности обусловило, как было показано, сочетание универсальных и специальных институтов этого юридического механизма протекции. П. 1 ст. 38 Конвенции ООН о правах ребенка обязывает государства-участников уважать принципы и нормы, применяемые в случае вооруженных конфликтов и имеющие отношение к детям, а также обеспечивать их соблюдение.

Государственные органы также должны принимать меры по обеспечению материальной и медицинской помощи по отношению к детям, отправляющимся в лечебные профилактории, интернаты, оказывать содействие в поиске их родных (ст. 30 Конвенции ООН о правах ребенка).

Таким образом, международное законодательство свидетельствует о наличии комплекса мер, направленных на защиту гражданского населения, в частности детей. Однако события на Украине, в результате которых гибнет мирное население (в том числе и дети), свидетельствуют о грубом нарушении норм международного права, за которое государство-нарушитель в соответствии с Уставом ООН должно нести ответственность.

В условиях военных действий права детей должны оставаться доминантой общепризнанных ценностей и основой гуманитарного сотрудничества государств, закрепленными на международно-правовом и национальном уровне.

Острым остается также вопрос ответственности лиц, которые вербуют и используют детей во время вооруженных конфликтов. Примером могут служить зафиксированные на Украине случаи, когда дети, вопреки всем принципам и предписаниям международного права, использовались в качестве живого щита во время вооруженных конфликтов. Актуальными в этом направлении будут разработка и внедрение алгоритма действий для лиц, которые несут ответственность за детей в экстренных ситуациях.

Людмила Бокова, заместитель председателя Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству, отметила, что, несмотря на подписание Украиной в 1991 г. Конвенции о защите прав ребенка, наблюдается некачественное исполнение условий этих договоров Правительством Украины, а именно:

1. Детям, оказавшимся в зоне военного конфликта, не предоставляется гуманитарный коридор.

2. Дети лишены возможности нормально посещать образовательные учреждения.

3. Дети, в том числе пострадавшие во время вооруженного конфликта, лишены возможности получать первую медицинскую помощь.

Однако эти действия необходимы для предупреждения участия детей в вооруженных конфликтах, обеспечения их эвакуации из опасных территорий, а также для защиты их жизней и соблюдения прав в условиях боевых действий. Кроме этого, существует насущная необходимость в организации работы по оказанию правовой и социальной помощи детям и молодежи.

Таким образом, в международном законодательстве существуют комплексные меры, направленные на защиту детей, в частности, во время вооруженных конфликтов, но проблема заключается в том, что имеют место некачественное исполнение, несоблюдение норм международного права отдельными государствами.

В настоящее время актуален вопрос о внесении в российское законодательство положений, которые касаются преступлений, совершенных в отношении несовершеннолетних в период вооруженных конфликтов.

Библиографический список

1. Дмитриев А. И., Дьяченко В. И., Цюрупа М. В. Международное гуманитарное право: фи-лософско-правовая доктрина регулирования вооруженных конфликтов: учеб. пособие. М.: Сфера, 1999. Ч. 2: Словарь-справочник основных терминов и понятий.

2. Международное гуманитарное право в документах / сост. Ю. М. Колосов, И. И. Котляров. М.: Изд-во Незав. ин-та междунар. права, 1996.

3. Уголовное право. Особенная часть: учебник / под ред. В. Н. Петрашева. М.: ИНФРА-М; Норма, 2011.

Одним из приоритетных направлений социальной политики государств и международных организаций является защита прав детей. Хотя на сегодняшний день в России действует целая система административных и судебных органов, в задачи которых входит защита прав ребенка, зачастую бывает затруднительно добиться защиты и восстановления нарушенных прав.

В соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ международные договоры являются частью правовой системы РФ. Согласно ч. 3 ст. 46 Конституции РФ «каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты». Таким образом, кроме защиты прав ребенка в судебном порядке на национальном уровне Конституцией предусматривается возможность их защиты при помощи международных механизмов. На сегодняшний день основным и наиболее действенным международным органом, осуществляющим защиту прав граждан, является Европейский суд по правам человека (далее - суд, Европейский суд, ЕСПЧ), учрежденный Конвенцией о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) и начавший свою деятельность в 1959 г. Рассмотрение дел Европейским судом способствует обеспечению соблюдения обязательств, принятых на себя странами - участницами Конвенции, и Протоколов к ней, а также привлечению внимания государств к фактам нарушения прав человека. Практика Европейского суда по правам человека демонстрирует наиболее уязвимые положения национального законодательства и нарушения в правоприменительной практике, обнаруживая тем самым необходимость приведения действующего законодательства и правоприменительных процедур в соответствие с международными нормами. Хотя конкретные решения Европейского суда обязательны для исполнения только государствами-ответчиками (например, необходимость положить конец нарушению, устранить его последствия и, по возможности, восстановить ситуацию, предшествовавшую нарушению, - «restitution in integrum», а также принять действенные меры для предотвращения новых подобных нарушений Конвенции), другие государства могут также руководствоваться ими для приведения к соответствию своего законодательства положениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Вместе с этим необходимо отметить, что ЕСПЧ не является апелляционным судом по отношению к национальным судам государств.

Если Европейским судом установлено нарушение положений Конвенции, он, тем не менее, не может приказать суду государства отменить вынесенное решение. В соответствии с п. 2 ст. 46 Конвенции окончательное постановление Европейского суда по делу направляется Комитету Министров Совета Европы, осуществляющему надзор за его исполнением. Россия ратифицировала Конвенцию о защите прав человека и основных свобод 30 марта 1998 г., тем самым согласившись признавать решения Европейского суда обязательными к исполнению. Компетенция Европейского суда по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней признается Россией обязательной, таким образом, необходимо отталкиваться от уже принятого ЕСПЧ решения в отношении другого физического или юридического лица по делу с аналогичными обстоятельствами. С 5 мая на Россию была распространена юрисдикция Европейского суда по правам человека. Хотя в Конвенции о защите прав человека и основных свобод практически не содержится статей (кроме ст. 5, 6 Конвенции и ст. 5 Протокола № 7 к ней), напрямую регулирующих или защищающих права детей, ее положения применимы также и к ребенку наравне с другими участниками международных правоотношений. Европейский суд по правам человека защищает права, закрепленные в Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Таким образом, Конвенцией и Протоколами к ней определяются границы защиты семейных прав в ЕСПЧ. Вместе с этим с течением времени нормы, закрепленные в Конвенции, развиваются и расширяют свои границы в решениях ЕСПЧ. Жалоба в ЕСПЧ может быть подана государством, любым физическим лицом, любой группой лиц или любой неправительственной организацией (ст. 33, 34 Конвенции). Таким образом, обратиться в суд может любой человек независимо от его дееспособности (в том числе душевнобольные и несовершеннолетние) и гражданства. Жалоба не может быть подана против не участвующего в Конвенции и Протоколах к ней государства. Европейский суд может установить факт нарушения Конвенции, а также присудить заявителю соответствующую компенсацию и возмещение расходов. Принимая во внимание то, что ребенок самостоятельно не может «исчерпать внутригосударственные средства защиты», а законные представители ребенка иногда являются и нарушителями его прав, вопрос защиты прав детей в практике Европейского суда по правам человека представляется особенно актуальным. Применение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод к детям.

В делах о защите детей в ЕСПЧ наиболее часто фигурируют следующие статьи Европейской Конвенции: a) «Статья 3. Запрещение пыток и бесчеловечного унижающего достоинство обращения или наказания (в частности, в случаях применения к детям телесных наказаний в школе, родителями или по решению суда); b) Статья 6. Право на справедливый суд (устанавливает специальные процессуальные правила для суда над несовершеннолетними, обвиняемыми в совершении преступления); c) Статья 8. Право на уважение семейной жизни (в рамках которого суд трактует понятие семьи; статус незаконнорожденных детей; определяет концепцию действий в интересах ребенка (выбор религии, имени и др.); передачу государству права на опеку над ребенком; случаи разлучения родителей и детей по причине депортации родителей); d) Статья 10 (ч. 2). Ограничение свободы выражения своего мнения, получения и распространения информации в целях охраны здоровья и нравственности; e) Статья 14. Защита от дискриминации; f) Статья 2 Протокола 1. Право на образование (например, образование в частных школах; уважение к философским убеждениям родителей)». На основании данных статей суд разработал определенные правовые стандарты, регламентирующие правовое положение детей в международном праве. Кроме того, при обосновании нарушения права ребенка допустимы и даже поощряются ссылки на другие международно-правовые акты, закрепляющие права ребенка, в частности, на Конвенцию ООН о правах ребенка 1989 г.. Практика Европейского суда по правам человека по рассмотрению вопросов о защите прав детей. Кратко рассмотрим некоторые прецеденты ЕСПЧ по обозначенным нормам Конвенции. Исходя из практики Европейского суда по правам человека, при защите прав детей одним из часто применимых положений Конвенции является ст. 3, запрещающая пытки или бесчеловечное и унижающее достоинство обращение или наказание. Европейским судом отмечается, что нарушением ст. 3 является плохое обращение с ребенком, достигшее минимального уровня жестокости, оценка которого, в свою очередь, зависит от ряда определенных факторов конкретного дела (длительность, пол, возраст, состояние здоровья ребенка, воздействие на психологическое или физическое состояние). Жестокость обращения разграничивает три элемента: пытки, бесчеловечное обращение или наказание и унизительное обращение или наказание.

В качестве прецедента рассмотрения ЕСПЧ дела об унижающем достоинство ребенка наказании можно рассмотреть дело «Тайрер против Соединенного Королевства». За «незаконное нападение, повлекшее за собой телесные повреждения старшему ученику своей школы», 15-летнего учащегося школы на о. Мэн в соответствии с местным законодательством приговорили к трем ударам розгой. В полицейском участке ребенка заставили приспустить брюки и трусы, пригнули к столу и нанесли удары в присутствии отца мальчика и врача: один полицейский производил наказание и еще двое держали мальчика. Из обстоятельств дела следует, что у Энтони Тайрера не возникло серьезных физических повреждений. Несмотря на это, ЕСПЧ установил, что, учитывая возраст ребенка, он оказался унижен при исполнении наказания и в своих глазах, и в глазах других присутствующих там людей. Хотя наказание имело легальное закрепление на момент рассмотрения дела, ЕСПЧ определил, что оно явилось посягательством на честь, достоинство и физическую неприкосновенность ребенка. Также суд отметил, что исполнение наказания совершенно незнакомыми ребенку людьми могло привести к негативным психическим последствиям. Таким образом, по совокупности обстоятельств судом был сделан вывод о том, что данное наказание ребенка можно расценить как наказание, при котором унижение достигло уровня, подразумевающегося понятием «унижающее достоинство наказание», и признал нарушение ст. 3 Конвенции. ЕСПЧ отметил ответственность государства и английской правовой системы, в частности, за унижающее досто инство обращение, впоследствии в соответствии с решением ЕСПЧ было изменено законодательство о. Мэн. В рамках 3 статьи в практике ЕСПЧ есть ряд прецедентных решений по делам о предоставлении убежища детям и их родителям. В деле «Мусхаджиева и другие против Бельгии» заявительница-чеченка и четверо ее детей, бежавшие из Грозного, прибыли в Бельгию и попросили там убежище. Однако в связи с тем, что страной въезда в Европейский Союз была Польша, им было предписано покинуть Бельгию. До выполнения предписания семья содержалась в течение месяца под стражей в Бельгии.

Европейский суд особо отметил важность совместного пребывания детей с матерью в течение этого месяца. В ранее вынесенных решениях Европейский суд подчеркивал, что прежде всего должна учитываться особая уязвимость детей, а затем уже незаконность пребывания иностранца на территории чужой страны (дело «Мубиланзила Майека и Каники Митунга против Бельгии», в котором суд установил нарушение ст. 3 Конвенции, поскольку ребенок и его родители содержались отдельно в центре для иностранцев, ожидающих выдворения). В связи с тем, что дети заявительницы в течение месяца находились в закрытом центре, не адаптированном к приему детей, а также что врачи обнаружили у детей симптомы психологической травмы, и учитывая их возраст, продолжительность содержания под стражей и состояние здоровья, суд признал нарушение ст. 3 Конвенции и присудил заявителям компенсацию в 17 тысяч евро. Другим часто применимым положением Конвенции является ст. 6, закрепляющая право на справедливое публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Данное право имеет особую важность применительно к защите прав детей. Примером рассмотрения в ЕСПЧ дела в рамках данной статьи служат дела T. и V. против Соединенного Королевства». В 1993 году суд осудил двоих 11-летних подростков по обвинению в убийстве двухлетнего мальчика. В жалобе, поданной ими в ЕСПЧ, шла речь об отказе им в праве на справедливый суд в связи с их неспособностью принимать эффективное участие в разбирательстве своего дела. Европейский суд отметил важность учета возраста, уровня зрелости, интеллектуальных и эмоциональных особенностей ребенка, которому предъявлено обвинение.

По мнению суда, при обращении с детьми необходимо принятие мер, содействующих тому, чтобы они могли разбираться и участвовать в судебном процессе. Также очень важно не допустить или максимально снизить риск появления у них ощущения запугивания или подавленности при проведении судебного разбирательства. Как отметил ЕСПЧ, ввиду недостаточной зрелости детей формальные процедуры судебного заседания могли быть для них малопонятными и пугающими, дети не могли чувствовать себя достаточно свободно в зале суда и под внимательным взором публики. Принимая во внимание совокупность обстоятельств, суд пришел к выводу, что обвиняемые подростки не могли полноценно участвовать в судебном разбирательстве выдвинутого против них обвинения и были лишены права на справедливый суд, закрепленного в п. 1 статьи 6 Конвенции. В Европейский суд по правам человека подается большое количество жалоб на нарушении статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В данной статье закрепляется право на уважение семейной жизни, в рамках которого Европейским судом трактуется понятие семьи, статус незаконнорожденных детей, определяется концепция действий в интересах ребенка (выбор религии, имени, определение места жительства и др.), вопрос о передаче государству права на опеку над ребенком. Как отмечает Европейский суд, согласно ст. 8 в понятие «семейной жизни» также входят, как минимум, связи между бабушками, дедушками и внуками, в силу того, что такие отношения могут играть существенную роль в семейной жизни. В связи с этим «уважение» к семейной жизни накладывает на государство обязательство способствовать нормальному развитию таких связей. Решение вопросов о передаче государству права на опеку над ребенком занимает важное место в практике ЕСПЧ. Вся практика Европейского суда подвержена принципу сохранения семейных отношений между ребенком и его родными родителями. Как отмечено в п. 95 Постановления ЕСПЧ от 8 апреля 2004 г. по делу «Хазе и другие против Германии», не может служить оправданием принудительных мер по отобранию ребенка у родителей сам по себе факт наличия возможности его помещения в более благоприятную для воспитания среду. При ограничении доступа родителя к ребенку возникает серьезная опасность ослабления их семейных отношений. Власти уполномочены прекратить семейные отношения только при наличии очень веских причин. Суд полагает, что такое серьезное вмешательство государства в дела семьи, как ее разделение и помещение ребенка под государственную опеку, всегда должно быть оправдано интересами ребенка и должно быть, как правило, временной мерой, нацеленной (за редким исключением) на повторное объединение родителей и ребенка. Предоставление права опеки одному из родителей не служит автоматически основанием для отказа в праве доступа к ребенку для другого. Родителя могут лишить права доступа к ребенку только в особых, очень серьезных обстоятельствах.

Например, если его поведение создает угрозу для нравственности или здоровья ребенка, включая его психическое состояние; если это необходимо для предотвращения преступления. Хотя ст. 8 прямо не предусмотрены процедурные гарантии при государственном вмешательстве в семейную или частную жизнь граждан, судом отмечается, что решения о дальнейшей судьбе детей должны приниматься без неоправданных задержек и с соблюдением гарантий, предусмотренных ч. 1 ст. 6 Конвенции. В деле «Никишина против России» заявительницей была гражданка РФ, получившая при расставании с отцом ребенка опеку над их рожденным вне брака мальчиком при условии совместного времяпрепровождения ребенка и его отца по выходным. В дальнейшем, став членом секты «Свидетели Иеговы», мать стала привлекать и сына к ее религиозной деятельности. Отец ребенка, православного вероисповедания, не одобрял таких действий, обратился в районный орган опеки и попечительства с требованием передать ему опеку над ребенком и отказался вернуть ребенка матери, которая, в свою очередь, подала заявление в милицию и в районный суд. Районный суд передал ребенка отцу, посчитав членство матери в секте вредным для здоровья и развития ребенка. Данное решение было оставлено без изменения судом кассационной инстанции. Коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отправила дело на новое рассмотрение, отменив решение районного и областного судов. Гражданка Никишина обратилась с жалобой в Европейский суд, ссылаясь на нарушение гарантированного Конвенцией права на уважение частной и семейной жизни, свободу мысли, совести и религии. Была заявлена жалоба на нарушение статей 6, 8, 9, 14 Конвенции, а также ст. 2 Протокола № 1 к ней, гарантирующей общее право на образование лиц, заинтересованных в его получении. В соответствии с положениями ст. 2 Протокола № 1 к Конвенции национальные власти не вправе внушать принципы, которые можно расценить как неуважение религиозных и философских убеждений родителей, которые, выполняя свои обязанности перед детьми, несут основную ответственность за их обучение и образование и могут потребовать уважения собственных религиозных и философских убеждений.

Таким образом, дети должны иметь возможность осуществить свое право на образование, а государство - участник Конвенции должно это контролировать. Вместе с этим родители имеют право на уважение их религиозных и философских убеждений, заслуживающих уважение в демократическом обществе, совместимых с достоинством личности и не противоречащих праву ребенка на образование. Несмотря на то, что поданная заявительницей жалоба была признана неприемлемой в связи с разрешением дела на внутреннем уровне после подачи жалобы в Страсбург, представляется, что именно позиция Европейского суда способствовала пересмотру решения по делу гражданки Никишиной. На момент обращения заявительницы в Европейский суд дело было прекращено в национальном суде: между матерью и отцом было заключено мировое соглашение, по которому ребенок оставался с отцом, но мать имела право забирать его к себе на каникулах и встречаться по вечерам в выходные дни. Также в мировом соглашении оговаривалась невозможность вовлечения ребенка в религиозные организации против его воли и согласия родителей. Рассматривая дело «Олссон против Швеции», Европейский суд отметил особый характер взаимоотношений не только между детьми и родителями, но и между самими детьми в рамках семейной жизни. По мнению суда, родные братья и сестры имеют право на семейную жизнь с точки зрения отношений между собой, без привязки к отношениям между детьми и родителями. Так, в факте разлучения трех родных братьев, взятых под государственную опеку, суд констатировал нарушение шведским законодательством статьи 8 Конвенции. С развитием науки практика Европейского суда по делам о защите прав ребенка стала обогащаться кардинально новыми делами. Так, в решении ЕСПЧ по делу «Калачева против России» заявительницей был обжалован отказ российских судов установить отцовство ее внебрачного ребенка на основании экспертизы ДНК. Европейский суд отметил, что на современном этапе данная экспертиза является единственным научным методом установления отцовства конкретного ребенка и признал нарушение ст. 8 Конвенции. Необходимо отметить, что при разрешении дел об установлении отцовства Европейский суд в первую очередь стремится учесть интересы самого ребенка, а затем его биологического родителя. В свете развития науки также необходимо отметить внимание ЕСПЧ к вопросам биоэтики. Европейский суд подготовил в 2012 году отчет, в котором «биоэтика» определена как защита человеческой личности, ее прав и человеческого достоинства ввиду развития биомедицинских наук. На сегодняшний день Европейский суд имеет прецеденты рассмотрения дел о пренатальной диагностике, в которых затрагивается защита прав и родителей, и детей одновременно. Примерами таких дел являются «Драгон против Франции», «P.P. против Польши». В практике ЕСПЧ также имеются дела и по вопросам искусственного оплодотворения. В связи с тем, что на данный момент и в национальных, и в международном законодательстве отсутствует единая и окончательно сформировавшаяся позиция насчет искусственного оплодотворения (ЭКО), а также поскольку его применение в условиях динамично развивающейся медицины и науки совмещено с рядом моральных и этических вопросов, Европейский суд признает за государствами-ответчиками широкую свободу усмотрения по данному вопросу. Как правило, жалоба в Европейский суд подается родителями ребенка.

Однако ребенок также имеет право на адвоката (ст. 6 Европейской конвенции) или помощь общественной организации в соответствии с национальным законодательством, если законное представительство невозможно в силу, например, конфликта интересов ребенка и его родителей или опекунов. Европейский суд в одном из своих решений специально указывает, что несовершеннолетний имеет право самостоятельно обращаться с заявлением в суд. В деле «Нильсен против Дании» (Nielsen v. Denmark, 1988 г.) заявителю Джону Нильсену на момент подачи заявления в Комиссию по правам человека (1984 г.) было всего 13 лет. Согласно датскому законодательству в связи с отсутствием заключенного между родителями брака родительские права на ребенка принадлежали только матери. Спустя некоторое время после расставания с матерью отец получил официальное право на посещение ребенка, который впоследствии привязался к отцу и отказался жить с матерью. С согласия обеих сторон ребенок был помещен в специальное детское учреждение, откуда сбежал и пришел к отцу. Отец подал иск о передаче ему права опеки над ребенком, после чего скрылся с ребенком, однако вскоре был арестован.

На следующий день после ареста отца ребенок был помещен в отделение детской психиатрии окружного госпиталя, однако позднее снова сбежал. В результате продолжительных судебных разбирательств отцу было отказано в передаче права опеки, а ребенок был окончательно помещен в госпиталь. Таким образом, было нарушено право Джона Нильсена на уважение семейной жизни. С помощью отца ребенок подал иск в Европейский суд по правам человека. Однако из-за широкой огласки дела отец все-таки получил право на опеку над ребенком. Так, ввиду новых обстоятельств, суд не установил нарушения, однако Европейский суд косвенно повлиял на разрешение дела Нильсена внутренним судом Дании. Также в деле «Оккали против Турции» 12-летний ребенок самостоятельно подал жалобу на жестокое обращение с ним полиции (мальчик был избит сотрудниками полиции, заставлявшими его признаться в краже денег у работодателя). В дальнейшем обвинение в краже было снято, однако позже исполнение приговора об осуждении виновных полицейских было отложено, а затем они и вовсе получили повышение по службе. Рассмотрев жалобу мальчика, Европейский суд установил нарушение ст. 3 Конвенции (запрет жестокого обращения) в связи с безнаказанностью сотрудников полиции и отсутствием специальных средств защиты несовершеннолетних и присудил ребенку возмещение неимущественного вреда и судебных расходов. Статья 14 Конвенции, запрещающая любую форму дискриминации, также имеет отношение к защите прав детей в ЕСПЧ. Европейский суд отмечает, что, как правило, данная статья дополняет другие положения Европейской конвенции и Протоколов к ней, поскольку она защищает частных лиц от любых дискриминаций при осуществлении гарантированных другими статьями прав. Как отмечают Е.П. Бурдо и Г.И. Гаранина, хотя статья 14, как правило, действует в связке с иными нормами, она может играть важную автономную роль, дополняя и уточняя иные нормы и предоставляя лицам гарантии от дискриминации при осуществлении ими своих прав и свобод. Например, судом подчеркивается равенство в сфере прав гражданского характера между детьми, рожденными в браке и вне его. Анализируя практику Европейского суда в данной области, можно сделать вывод, что в ряде дел предметом рассмотрения было положение детей, рожденных вне брака, в контексте их права на семейную жизнь.

В известном деле «Маркс против Бельгии» в связи с тем, что национальным законодательством Бельгии предусматривался усложненный порядок признания материнства в случае, если ребенок был рожден вне брака, сложилась ситуация, что «юридически» в течение определенного времени у ребенка вообще не было матери. Заявительница направила жалобу в ЕСПЧ на нарушение бельгийским законодательством ее права на уважение семейной жизни и дискриминацию детей, рожденных вне брака. Помимо прочего, такое положение нарушало имущественные права дочери Паулы Маркс, поскольку она не могла выступать в качестве наследницы имущества матери до юридической фиксации их отношений. Судом было отмечено, что в соответствии со статьей 8 Конвенции правом на уважение семейной жизни предполагается наличие семьи и исключаются любые различия между семьями с «законными» и «незаконными» детьми, таким образом, предусмотренные данной статьей гарантии распространяются на членов традиционных и иных семей в одинаковом объеме. Иначе подобные различия не соответствовали бы слову «каждый» (ст. 8 Конвенции), это также подтверждается запретом (ст. 14 Конвенции) на дискриминацию по признаку рождения при использовании прав и свобод, предусмотренных Конвенцией. Европейский суд отметил, что отношения между матерью и дочерью, безусловно, являлись семейными, поскольку заявительница с момента рождения своей дочери постоянно о ней заботилась, чем подтвердила для судей наличие «реальной семейной жизни», в связи с этим их отношения должны оцениваться государством как семейные. По мнению суда, там, где существование семейных связей с ребенком очевидно, государство всячески должно способствовать развитию этих связей, а также создавать для этого законные гарантии. Согласно п. 1 ст. 8 право на уважение семейной жизни предполагает невмешательство государственных органов в осуществление этого права. Суд указал, что в соответствии со статьей 8 государством должно быть гарантировано обеспечение возможности интеграции ребенка в семьи с момента его рождения (п. 31).

В контексте уважения семейной жизни государству необходимо способствовать нормальному развитию связей между близкими родственниками. (п. 45). Суд отметил, что при стремлении к поддержке и поощрению традиционной семьи в национальном законодательстве необходимо избегать причинения ущерба семьям с «незаконными» детьми. Таким образом, судом было установлено нарушение ст. 8 Конвенции, в результате чего бельгийское национальное законодательство о внебрачных детях было изменено: закон от 31 марта 1987 г. внес изменения в «разнообразные правовые положения, связанные с усыновлением», и дополнил действующее законодательство, отменив всякую дискриминацию в отношении внебрачных детей. Дело «Маркс против Бельгии» стало наглядным примером столкновения консервативного и либерального подходов к толкованию Конвенции, поскольку, как отметил суд, во время разработки Конвенции во многих европейских странах различия между «законными» и «незаконными» детьми считались нормальными, тем не менее, в современном мире положения Конвенции необходимо трактовать с точки зрения современных условий (п. 40-41). В деле «Мазурек против Франции» заявителем выступал внебрачный ребенок, который обжаловал различие между «законными» и «незаконными» детьми в сфере наследования, поскольку в соответствии с французским законодательством до 2001 г. внебрачный ребенок имел право на меньшую по сравнению с «законным» ребенком часть наследства своих родителей. Европейский суд признал наличие нарушения ст. 1 Протокола № 1 в совокупности со статьей 14 Конвенции, в результате чего в 2001 г. было изменено законодательство Франции, и внебрачным детям, и детям, рожденным в браке, были предоставлены равные права наследования. «Общая концепция защиты права на уважение семейной жизни, выработанная в практике Европейского суда, исходит из равенства прав матери и отца». Ст. 5 Протокола № 7 гарантирует супругам равные права в отношениях с детьми во время пребывания в браке и при его расторжении. Так, прекращение брака не должно приводить к прекращению семейных отношений между каждым из родителей и ребенком. Необходимо отметить, что вопросы признания прав отца по отношению к ребенку возникают чаще, чем необходимость защитить права матери. Рассматривая конфликтные ситуации в семье, Европейский суд стремится найти баланс между максимальным учетом мнения детей и принципами «охраны здоровья и нравственности» и «права на семейную жизнь». По мнению некоторых авторов, «тенденция признания на международном и национальном уровнях самостоятельных прав детей, не зависящих от прав их родителей, может повлиять в будущем на позицию Европейского cуда». Согласно ч. 2 ст. 10 Конвенции, отмечает Европейский суд, защита нравственности в демократическом обществе является легитимной целью. Исходя из практики Европейского суда в данной сфере (дела «Даджен против Соединенного Королевства»; «Институт Отто-Премингер против Австрии»; «Уингроу против Соединенного Королевства»), признается, что государства могут принимать законы, направленные на ограничение распространения информации и идей. Кроме того, государства вправе «устанавливать контроль и классификацию информационной продукции, а при нарушении закона - применять штрафные меры, конфискацию и другие санкции, вплоть до уголовных, когда это необходимо в интересах защиты нравственности и благополучия конкретных лиц или групп лиц (таких как дети), нуждающихся в особой охране в связи с недостатком зрелости или состоянием зависимости». «Непристойные публикации» определяются судом как публикации, стремящиеся «развратить и растлить». Стоит заметить, что государства-ответчики при исполнении решений Европейского суда по делам о защите прав детей принимают самые разнообразные меры индивидуального и общего характера. Так, например, в Великобритании после дела «Кэмпбелл и Козенс против Великобритании» в 1987 г. вступил в силу Закон об образовании, отменивший телесные наказания в государственных школах, а также в финансируемых государством школах.

После дела «Джонстон и другие против Ирландии» в Ирландии в 1988 г. вступил в силу закон о Правовом Положении Детей, уравнявший в правах «законных» и внебрачных детей. После дела «Буамар против Бельгии» в Бельгии в 1994 г. вступил в силу закон, запрещающий ювенальному суду помещать детей под стражу более чем один раз за одно судебное разбирательство, определивший максимальный срок содержания под стражей не более чем 15 дней. Также государством были созданы отдельные помещения для подростков в соответствующих учреждениях. Выводы. Представляется, что факт поступления жалоб в Европейский суд является показателем неэффективной деятельности национальной судебной системы и неблагополучной ситуации с гарантиями соблюдения прав человека. Как отмечает министр юстиции РФ Александр Коновалов, важно даже не столько сокращение числа подаваемых против России жалоб в ЕСПЧ, а сокращение предпосылок для рассмотрения таких жалоб российскими судами. В настоящий момент Россия находится на пятом месте среди всех стран Европы по абсолютному количеству жалоб. Начиная с 2012 года Россия лидирует по числу вынесенных ЕСПЧ в отношении нее постановлений. На данный момент менее 8000 жалоб в отношении России ожидает рассмотрения в ЕСПЧ. Необходимо заметить, что количество жалоб против Российской Федерации по вопросам нарушений прав ребенка в практике Европейского суда невелико. Представляется, что существует несколько причин редкого обращения российских детей за защитой своих прав в Европейский суд. В соответствии с российским законодательством ребенок приобретает право на самостоятельное обращение в суд для защиты своих прав в возрасте 14 лет. До этого у ребенка есть право на обращение за защитой своих прав в органы опеки и попечительства. Тем не менее, само по себе самостоятельное обращение ребенка в местный и тем более в Европейский суд представляется затруднительным в связи с необходимостью знать конкретный судебный орган для подачи заявления или жалобы и правильного составления документов. Этот момент очень важен, поскольку повторно обратиться с этой жалобой в суд невозможно. Как правило, интересы детей в Европейском суде представляют их родители, однако если это невозможно, то в соответствии с внутренним законодательством страны заявителя существует возможность обращения к помощи адвоката или общественной организации, что, в свою очередь, подразумевает определенные трудности.

По справедливому мнению В.А. Цветкова, использование решений Европейского суда по правам человека в практике российских судов позволит обезопасить Россию от множества решений ЕСПЧ, принятых не в пользу страны. Важная роль и влияние практики ЕСПЧ на рассмотрение и разрешение дел российскими судами общей юрисдикции отмечены в постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 5 от 10 октября 2003 г., которое указывает на необходимость соблюдения положений Конвенции при рассмотрении дел в судах России. В более позднем постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. отмечается: «С целью эффективной защиты прав и свобод человека судами учитываются правовые позиции Европейского суда, изложенные в ставших окончательными постановлениях, которые приняты в отношении других государств - участников Конвенции. При этом правовая позиция учитывается судом, если обстоятельства рассматриваемого им дела являются аналогичными обстоятельствам, ставшим предметом анализа и выводов Европейского суда». Таким образом, российская судебная практика обогащается накопленным опытом Европейского суда, что может способствовать обновленному взгляду на нормы российского законодательства, расширению перечня прав детей, закрепленного в российском семейном законодательстве, созданию новых или реформированию существующих механизмов реализации прав детей и, как следствие, предотвращению новых нарушений их прав. Необходимо отметить возрастающее влияние деятельности Европейского суда на национальное право государств - участников Конвенции. Это свидетельствует о позитивном влиянии поданных жалоб в Европейский суд. Решения, вынесенные Европейским судом, нередко имеют свое отражение в национальном законодательстве, а особенно в судебной практике стран. В связи с этим появляются определенные изменения и в отдельных делах, и в общих подходах судов к толкованию семейного права, в частности в вопросах защиты прав ребенка. ЕСПЧ неоднократно отмечал в своих решениях отсутствие необходимости подчинения своим ранее принятым решениям ввиду постоянного развития общественных отношений, поступления новых научных данных и иных факторов. Так, изменение социальных и культурных моделей семьи непосредственно влияет и на юридическую трактовку семейных взаимоотношений. На сегодняшний день практика Европейского суда тесно связана с вопросами научно-технического прогресса, с расширением правил толерантности, с миграционными процессами, с вопросами воссоединения семей. В сферу защиты прав ребенка попадают не только вопросы, касающиеся воспитания детей, но и проблемы биоэтики, вопросы усыновления детей однополыми супругами, приобретения статуса беженца и депортации. С течением времени наличие семейных связей было признано между родителями и детьми в рамках фактической семьи, в том числе, когда дети жили вместе с одним из родителей; между единственным родителем и его внебрачным ребенком; между проживающим отдельно родителем и его ребенком независимо от того, был ли он рожден в браке или вне его, а также включая случаи, когда ребенок находится в приемной семье; между другими родственниками.

Как показывает практика Европейского суда, интересы ребенка являются основным критерием защиты его прав. Европейский суд также обращает внимание на религиозные убеждения и другие особенности родителей, признает дискриминационными возложенные на них национальными судами ограничения, однако при этом в первую очередь руководствуется приоритетом интересов ребенка, наилучшее обеспечение которых может противоречить убеждениям и иным особенностям родителей. Учитывая сложившуюся практику Европейского суда по вопросам, касающимся защиты прав детей, можно сделать вывод, что международные механизмы защиты прав граждан зачастую способствуют их более эффективной защите. Ратификация Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. поставила защиту прав и свобод человека (в том числе ребенка) на качественно новый уровень. По мнению Л.В. Тумановой и И.А. Владимировой, на сегодняшний день такие механизмы, как ЕСПЧ, являются необходимым условием эффективной защиты прав детей. Тем не менее, очевидно, что для эффективной реализации прав детей недостаточно их признания и регламентации международным и национальным законодательством. Представляется, что современным государствам, включая и Россию, в первую очередь необходимо эффективно использовать национальное законодательство, судебную систему и возможности иных отдельных национальных органов в целях обеспечения прав детей.

Нью-Йорк, 27 июня 2018 года . В прошлом году еще больше детей пострадало в результате вооруженных конфликтов и связанных с ними беспрецедентно жестоких правонарушений. Такой вывод содержится в опубликованном сегодня ежегодном докладе Генерального секретаря о детях и вооруженных конфликтах .

«В докладе приводится подробный обзор случаев не поддающегося описанию насилия в отношении детей и показывается, как часто в ситуациях конфликта противоборствующие стороны полностью игнорируют какие-либо меры, которые могли бы помочь оградить наиболее уязвимые группы от воздействия войны», - заявила Специальный представитель Генерального секретаря по вопросу о детях и вооруженных конфликтах г-жа Вирджиния Гамба.

(27 июня 2018 года - Брифинг Специального представителя Генерального секретаря по вопросу о детях и вооруженных конфликтах Вирджинии Гамбы для прессы)

По подтвержденным Организацией Объединенных Наций данным, в период с января по декабрь 2017 года было зафиксировано более 21 000 случаев грубого нарушения прав детей, что представляет собой неприемлемое увеличение по сравнению с показателями предыдущих лет (15 500 случаев в 2016 году).

В значительной мере рост числа подтвержденных посягательств на права детей был обусловлен кризисами, разворачивающимися в Демократической Республике Конго (ДРК), Йемене, Мьянме, Сирии, Центральноафриканской Республике (ЦАР) и Южном Судане. В Сирии число подтвержденных случаев нарушения прав детей превысило все ранее зарегистрированные в этой стране показатели. Кризисная ситуация в провинциях Касаи Демократической Республики Конго привела к восьмикратному увеличению числа нападений на школы и больницы (515 случаев). Чудовищная картина сохраняется в Нигерии, где почти половина от общего количества детей, ставших жертвами насилия (881 подтвержденный случай), пострадали от нападений террористов-смертников, включая те случаи, когда сами дети были использованы в качестве «живых бомб».

В 2017 году были убиты или получили увечья более 10 000 детей, при этом число детских жертв значительно возросло в Ираке и Мьянме и оставалось неприемлемо высоким в Афганистане и Сирии.

«Когда ваше собственное жилище или школа, в которую вы ходите, подвергается бессовестному нападению, когда традиционно считающиеся безопасными объекты становятся мишенью, что может оградить мальчиков и девочек от жестокостей войны? - сказала Вирджиния Гамба. - Это показывает, что стороны конфликта откровенно пренебрегают нормами международного права, подвергая гражданское население, особенно детей, все большей опасности насилия, эксплуатации и жестокого обращения», - добавила она.

Тяжелейшие последствия затяжных и новых конфликтов для положения детей

Непрекращающееся насилие в отношении детей творится в Южном Судане, где зафиксирован 1221 подтвержденный случай вербовки и использования детей вооруженными группами. Число случаев изнасилования и применения иных форм сексуального насилия в отношении детей остается чудовищно высоким: было подтверждено более 900 случаев насилия в отношении мальчиков и девочек.

Крайнюю тревогу вызывает число детей, помещенных под стражу за их предполагаемую связь с вооруженными группами. Например, в местах содержания под стражей для несовершеннолетних в Ираке находились по меньшей мере 1036 детей, обвиняемых в посягательстве на государственную безопасность, в основном за их предполагаемые связи с ИГИЛ. Более 1900 детей в Нигерии были лишены свободы за то, что они сами или их родители предположительно состояли в связи с «Боко харам».

В своем докладе Генеральный секретарь напомнил властям о необходимости относиться ко всем детям, которые ранее были связаны с вооруженными группами, прежде всего как к жертвам и прибегать к задержанию лишь в качестве крайней меры.

Еще одной тревожной тенденцией остается широкое распространение случаев похищения детей. В Сомали группой «Аш-Шабааб» было похищено более 1600 детей, многие из которых были также завербованы и использовались в качестве солдат или подверглись сексуальному насилию. О сохраняющейся тенденции, требующей согласованных действий на региональном уровне, свидетельствует массовый характер трансграничной вербовки детей такими вооруженными группами, как ИГИЛ и «Боко Харам».

Особую обеспокоенность вызывает также практика отказа в гуманитарном доступе как тактическое средство ведения войны. В результате жизненно необходимой помощи были лишены дети в Йемене, Мьянме, Сирии и Южном Судане. С ухудшением условий жизни столкнулись 400 000 человек, включая детей, оказавшихся запертыми в осажденных районах Сирии, например в Гуте и пригородах Дамаска.

Количество несопровождаемых детей, бегущих от войн и насилия, также свидетельствует о важности принятия согласованных на международном уровне ответных мер, в том числе с участием региональных и субрегиональных акторов, в целях умножения усилий по защите детей и пресечения серьезных нарушений трансграничного характера.

«Я твердо намерена работать с конфликтующими сторонами и партнерами Организации Объединенных Наций над созданием мощных механизмов предотвращения. Необходимо направлять усилия и ресурсы на достижение этой цели, с тем чтобы обеспечить более эффективную защиту детей от серьезных нарушений в будущем», - заявила Специальный представитель Генерального секретаря Гамба.

Расширение взаимодействия с конфликтующими сторонами и достигнутые успехи

Более 10 000 детей были официально отпущены из рядов вооруженных групп и сил, что позволило приступить к их реинтеграции.

По итогам осуществления подписанного с Организацией Объединенных Наций плана действий правительственные силы в Судане были исключены из перечня организаций, попавших под санкции в связи с вербовкой и использованием детей. Санкции были отменены также в отношении РВСК–АН после принятия ими в рамках мирного процесса в Колумбии мер по освобождению детей и предотвращению их вербовки в будущем. Еще одним шагом в направлении прекращения и пресечения серьезных нарушений прав детей со стороны вооруженных групп стало подписание новых планов действий Объединенными силами гражданской самообороны в Нигерии (сентябрь 2017 года) и Патриотическим движением в поддержку Центральноафриканской Республики в ЦАР (июнь 2018 года). О своей готовности подписать планы действий с Организацией Объединенных Наций заявили и другие вооруженные группы, в частности в Мьянме и ЦАР.

«Расширенное взаимодействие моей канцелярии с противоборствующими сторонами будет более успешным при условии наличия скоординированной поддержки. В этой связи мы отмечаем важное значение для нашей работы страновых поездок Рабочей группы Совета Безопасности в зоны конфликтов и деятельной поддержки со стороны Группы друзей по вопросу о положении детей в условиях вооруженных конфликтов», - отметила СПГС Гамба в завершение своего выступления.

За дополнительной информацией просьба обращаться к специалистам по вопросам коммуникации Фабьен Вине и Стефани Трембле в Канцелярии Специального представителя Генерального секретаря по вопросу о детях и вооруженных конфликтах

Телефоны:

1-212-963-8285 (служебный)

Следите за нашими страницами в Twitter и Facebook.