За несколько месяцев до президентских выборов во Франции участники кампании ищут разнообразные варианты привлечения избирателей на свою сторону. Одной из тем дискуссии снова стал антибелый расизм. По мнению правых, проблема существует давно, а в последнее время, в связи с наплывом беженцев, лишь обострилась. Левые считают, что миграционный кризис тут вообще ни при чем и случаи дискриминации белых в стране - единичны. По данным социологических опросов, французское общество раскололось практически пополам: 47 процентов признают проблему важной, 53 процента - нет. Притесняют ли белых во Франции и как эта тема используется в политической борьбе - разбиралась .

Правые начинают

В начале 2013 года один из видных лидеров правых Жан-Франсуа Копе выпустил книгу «Манифест правых без комплексов», собрав в ней ряд примеров дискриминации белых граждан со стороны цветного населения Франции. В частности, Копе рассказал историю матери-одиночки из города Мо с весьма скромным уровнем доходов. Она обещала подарить сыну электронную игру, откладывала на покупку деньги несколько месяцев. Получив подарок, мальчишка умчался на улицу, чтобы похвастаться перед товарищами. Однако радость его была недолгой - игрушку отобрал смуглый соседский паренек. Когда женщина явилась к его родителям, чтобы потребовать вещь обратно, ее вытолкали из квартиры, бросив презрительно вслед: «Если тебе что-то не нравится, то убирайся к своим галлам!»

Копе приводит еще несколько похожих историй и приходит к выводу: расизм против белых распространяется по французским городам, где местные жители, «презирают коренных французов, только потому, что у них иная религия, цвет кожи и культура». После выхода книги в одном из публичных выступлений Копе сказал: «Можно понять отчаяние некоторых наших соотечественников, отцов и матерей семейств, когда они, возвращаясь вечером с работы, узнают, что хулиганы выбили из рук их сына круассан с шоколадом, заявив, что люди в Рамадан не едят».

У всех на виду

Документально зафиксированных случаев проявлений антибелого расизма во Франции не так уж и много, а до суда доходит и того меньше. Тем не менее каждый подобный инцидент бурно обсуждается. Так, много шума наделал процесс, завершившийся в апреле прошлого года. В одной из пригородных электричек контролер попытался оштрафовать за безбилетный проезд троих молодых арабов. Они принялись скандалить, отказываясь платить. На помощь сотруднику железной дороги пришел пассажир. В его адрес понеслись оскорбления: «Грязный белый!», «Грязный французишко!». Одного из участников конфликта, 22-летнего Хакана О., судили по административной статье, а расизм расценили как отягчающее обстоятельство. Приговор: три месяца тюрьмы и штрафы на общую сумму в две тысячи евро. Адвокат потерпевшего счел наказание адекватным, но отметил, что такой вердикт - редкий случай.

«Проблема в том, что по французским законам выражение типа "черномазый" считается оскорблением, а принадлежащее к той же семантической группе "грязный белый" - нет», - пояснил политолог Стефан Франсуа. Это позволяет судам не квалифицировать расистские выходки против коренного населения, чтобы не вносить дополнительного напряжения в общество. Иначе любое преступление, совершенное небелым французом в отношении белого, пришлось бы связать с расовой ненавистью.

Латентный расизм

Столкнуться с проявлениями бытового антибелого расизма можно где угодно. В разных городах на стенах домов появляются надписи «Смерть белым!», «Сдохни, белая свинья!» и тому подобные. Судя по сообщениям в прессе и соцсетях, коренных французов постоянно оскорбляют в транспорте, в магазинах, на улицах, провоцируют и избивают. Но все это остается вне поля зрения .

Полицейские, и без того перегруженные работой, предпочитают не заниматься такой ерундой, а свидетели просто помалкивают - им в этом районе еще жить. Переехать из неблагополучных кварталов тоже целая проблема - продать жилье здесь практически невозможно.

В итоге белые семьи с детьми вынуждены терпеть унижения, оскорбления и издевательства. Хорошо известен случай, когда в одном из лицеев в пригороде Парижа одноклассники устроили настоящую травлю девочки по имени Бланш (Белая) только из-за того, что ее так зовут. Жертва пыталась оправдаться, дескать, ее дед тоже был иммигрантом, правда, итальянцем. «Лучше бы мой дед был африканцем», - сокрушалась она.

В общем, у внушительной части населения Франции сложилось стойкое ощущение того, что его просто-напросто обманули и бросили на произвол судьбы. Социалистов уже обвинили в «государственном расизме» из-за того, что правящая партия оставляет белых сограждан один на один с проблемой, которую власти не могут или не хотят решить.

Левые контратакуют

Сторонники правящей в стране говорят, что выделять антибелый расизм как отдельную проблему - неправильно, а бороться нужно с любой дискриминацией по цвету кожи или религиозному признаку. Правительство приняло специальную программу и провело агитационную кампанию, запустив по телевидению серию из шести роликов под общим названием «Победим ненависть вместе». Но авторы тут же подверглись критике с правого фланга за отсутствие в клипах упоминаний о необходимости борьбы с антибелым расизмом и антихристианскими выходками. «Белых избивают только за то, что они белые. Разве кто-то о них вспомнил?» - возмутился в одном из интервью адвокат Жиль-Вильям Гольднадель.

После этого в левой французской прессе вышла серия публикаций, призванных убедить общество, что все разговоры о проблеме расизма в отношении белых безосновательны и ведутся правыми ради дискредитации оппонентов. В частности, шишки посыпались на ультраправый «Национальный фронт» во главе с . Ей и ее соратникам приписали желание посеять межнациональную и межрелигиозную рознь во Франции и использовать страх избирателей в своих политических целях. Глава парламентского комитета по обороне Патрик Кальвар заявил, что ультраправые хотят расколоть общество. «Еще один или два теракта, и они его получат», - добавил депутат.

Однако публицист Иван Риуфоль в книге «Грядущая гражданская война» утверждает, что причина зреющего конфликта - именно бездействие властей. По его мнению, когда исламисты достаточно окрепнут, они смогут поднять иммигрантские гетто на открытый мятеж против государства. Это, по убеждению автора, произойдет из-за «так называемых французских гуманистов, которые игнорируют антисемитизм пригородов и распространяющуюся там ненависть к белым».

Политический расклад

Так или иначе, но тема противостояния белых и цветных во Франции обязательно прозвучит в президентской избирательной кампании. Кандидат от «Национального фронта» Марин Ле Пен со свойственной ей прямотой уже неоднократно заявляла о необходимости принятия специального закона, защищающего интересы коренного населения.

Кандидат от не столь категоричен. Однако и он игнорировать проблему не намерен. Фийон позиционирует себя как хранитель традиционных для страны ценностей и поведет президентскую кампанию под лозунгами борьбы за возврат к белой, католической, «старой доброй Франции». В своей предвыборной брошюре он уже предупредил об опасности, исходящей от «арабо-исламских хулиганов».

Фото: Panoramic / Zumapress / Globallookpress.com

Наконец, социалисты, которые еще не определились со своим кандидатом, постараются записать себе в актив ту самую антирасистскую кампанию, которая уже вызвала критику оппонентов. А учитывая, что большого успеха она не имела, как и большая часть инициатив социалистов за последние годы, рассчитывать на дополнительные голоса избирателей им вряд ли приходится.

Мартин Когоут (Martin Kohout)

Недавно мы с супругой поехали на выходные в Париж. Мы не были там больше десяти 10 лет. Еще одной причиной были необычайно низкая стоимость билетов Air France. Обратный билет на одного человека обошелся всего в 2500 крон, включая сборы, и это должно было насторожить нас, но, к сожалению, мы ничего не заподозрили.

Полет в Париж прошел нормально, и в аэропорту мы сели в поезд в направлении центра. После приезда на Северный вокзал мы испытали первый шок. Везде беспорядок, хаос, но, главное — ни одного белого француза. То же самое было вблизи базилики Сакре-Кер, где мы явно необдуманно поселились… Мы сели на метро и отправились к основным достопримечательностям.

Во время поездки на метро с Grand Etoile к Лувру мы вдруг осознали, что во всем вагоне мы — единственные белые. Это было в пятницу в 14.00. У входа в музей Лувра — ни души, зато везде патрули до зубов вооруженных солдат с пальцами на курках. Вскоре мы узнали от друзей, что вот уже почти год в Париже чрезвычайное положение…

Мы пообедали с друзьями недалеко от Больших бульваров: на улице — преимущественно мигранты. Кстати, и большинство магазинов в окрестностях иммигрантские. К вечеру мы отправились к Эйфелевой башне, и снова ни одного туриста. Только мер безопасности больше. Проверяют всех туристов за исключением мусульманских закрытых с ног до головы женщин — наверное, это такое равенство по-французски.

Зато окрестности и прилегающая Трокаредо — это просто ад: полно странных африканских продавцов «сувениров», арабских наперсточников, нищих из Африки и Румынии и карманников. Полиция уже совершенно явно закрывает глаза на мелкие уличные преступления.

И такая картина рядом со всем известными достопримечательностями. Зато вечером вблизи от Эйфелевой башни иммигранты изнасиловали какую-то молодую француженку. Естественно в новостях об этом упомянули лишь вскользь. Наверное, это нормальное происшествие в рамках культурного обогащения…

На следующий день утром мы позвонили друзьям и предложили пикник в центре, как раньше в студенческие времена. Но они ответили, что, мол, лучше встретиться в ресторане, потому что пикник может быть очень опасен. Мы не поняли, но согласились и отправились к Бастилии. И снова увидели кругом бардак, грязь и, главное, одних мигрантов.

Апогеем вечера стал визит в небольшое бистро недалеко от нашего отеля, где мы хотели выпить по бокалу вина. Но хмурый бородатый «француз» откуда-то из Алжира злобно сказал нам, что он в своей стране не будет продавать алкоголь, да еще и выругался в адрес проклятых «христиан». Поэтому мы предпочли уйти в отель. Была только суббота, а мы уже буквально ждали воскресенья и отъезда домой. Все это не Франция, а мусульманская Африка, а туда на выходные ехать мы точно не хотели…

Сегодня выходные в Париже — это по-настоящему ужасный опыт, и я теряюсь в догадках, что же происходит в Кале или в Марселе, где иммигранты де-факто уже захватили города и контролируют их. Францию ожидает либо диктатура, либо гражданская война, а какая это была приятная страна.

Жить в иллюзиях, перпендикулярных реальности, часто бывает приятно. Но иногда приходится взглядоваться в графики, отражающие суровую правду жизни. А в таком графике, касающемся Франции, в точке невозврата пересеклись три линии:
Линия первая. Каждый четвертый коренной француз носит не французскую фамилию. Подчеркну коренной, то есть родившийся во Франции. Страна стала заполняться эмигрантами первой из европейских стран, еще в начале 20 века.
В стране ныне проживает свыше миллиона итальянцев, порядка миллиона поляков и испанцев, 800 тысяч португальцев, 700 тысяч евреев, 500 тысяч армян, 300 тысяч вьетнамцев. Русская белоэмиграция. Цыгане шумною толпою, еще кто-то с раскосыми и жадными глазами...
Казаки, поморы, староверы, вертопрахи и представители еще каких-то народов (включая самые что ни на есть мифические и созданные по воле Сталина). Такое вот собрание кривичей, вятичей и прочих рабиновичей со своими застарелыми сантиментами, счетами и обидами.
Плюс 4% населения страны - мулаты и негры, коренные, но цветные французы, населяющие Заморские владения Франции. Жители Корсики, которые вообще-то по национальности итальянцы. Население провинции Гасконь, которые, на минуточку, по национальности баски. Все они так же граждане Франции, да еще с французскими фамилиями.
Даже мадам ле Пен, вообще-то говоря не француженка, а бретонка по национальности. А бретонцы, как правило, французами себя не считают, да и Франции добра не желают. Слишком много они от нее натерпелись, да и внешне французы от бретонцев заметно отличаются.
Это до того, как страна стала заполняться арабами.
Линия вторая. Арабы во Франции. Во Франции проживает 5,1 миллиона иммигрантов (граждане Франции родившиеся за ее пределами) и 3,6 миллиона иностранцев (не граждане Франции, живущие в этой стране постоянно) - то есть 15% населения страны. Главным образом это арабы.
Любая революция требует пушечного мяса. Это пушечное мясо любой революции - сексуально неудовлетворенные молодые люди. Согласно Гуннару Хейнсону, когда на 100 мужчин 40-44 лет приходится более 300 мальчиков 0-4 лет, то социальный взрыв неизбежен. Именно такая демографическая пропорция существует среди живущих во Франции арабов. А арабы - это примерно четверть французских школьников.
Изнывающие от сексуального голода молодые люди стремятся смести существующие социальную структуру. В борьбе за нежные груди девиц их не остановит ничто.
Линия третья. В Европе стремительно падает уровень жизни. Причины две. Европейская промышленность, не способная конкурировать с дальневосточной, агонизирует. И высокие цены на нефть, которые делает хозяйственную деятельность нерентабельной. За нефть уже продают фамильное серебро. Сегодня в привыкшей к благосостоянию Европе пряников сладких на всех уже не хватает. Пробиться к заветному прилавку становится все труднее, а банки выдавать новые кредиты отказываются, сколько их ни уговаривай. И если не нищета, то угроза неуплаты по кредитам заглядывает чуть ли в каждый дом…
Площадь Бастилии и площадь Согласия. На первой собрались смуглые и темпераментные победители, размахивая флагами арабских стран, Сенегала или Камеруна и курлыкающие на своих тарабарских языках. Ваххабит Раздобудько. Руководство Ассоциации любовниц Индии. Коварный герцог-колхозник происхождения самого загадочного, возможно инопланетянин.
Чеченцы, цыганки, пигмеи,
Эскимосы, папуасы, экстрасенсы.
Трансвестит, надувная резиновая блондинка из секс-шопа и черный как сапог туарег с разбитой фарой и неприличной надписью на капоте.
Тихие и скромные татаро-монголы на маленьких вонючих лошадях. Китайцы и другие малые народы Севера. Некто с пейсами, горяч и красноречив, почему-то с пингвином в руках. Здесь же, прямо на ковриках, отправляют религиозные и сексуальные потребности, а то и просто какают или предаются людоедству и праздному ничегонеделанию…
И вот уже кто-то, не сдержав эмоций, снял штаны и надел набедренную повязку. Еще некто, изнасилованная толпой на площади Тахрир, глубоко вдохнув грудью пятого размера страстно взывает подхватить знамя исламской революции и на площади Бастилии.
Некто подвижный, испытывающий внутреннее томление. Отец - карлик из цирка шапито, мать - засидевшаяся в девках толстушка из провинциального городка. Был у врача, поставили диагноз «неусидчив», но лечения не назначили - так нелеченный и окунулся в политическую борьбу.
А на второй площади собрались европейцы-проигравшие, размахивающие французскими флагами. А так же те, кто еще верит в романтику и традиционный секс. Здесь еще торжествуют чувственная женственность и тихое кокетство. Что делать, фундаментальные демографические сдвиги иногда ставят оторопевшего избирателя перед свершившимся фактом, когда уже и поделать ничего нельзя…
В выборах приняли участие 82% избирателей - неслыханное много для на самом деле демократических выборов. Ну еще бы! Все понимали, что это не выборы главы государства, а это выборы национального большинства в государстве. Большинства, в интересах которого принадлежащая ему власть и будет себя вести.
Сегодня устойчивый приток новых мигрантов пошел по каналам воссоединения семей, а также по другим каналам, открытым прежними переселенцами. И превратились в постоянный и все более бурный поток. 80% получивших французское гражданство в 2010 году - это получившие его в результате воссоединения семей (брак с французским гражданином или усыновление гражданином Франции ребенка-иностранца). Собственно, и мадам Саркози сама получила французское гражданство только благодаря браку с президентом Франции. Такой вот демографический Армагеддон.
Сформированные мигрантами сети неформальных социальных связей облегчили массовое проникновение во Францию иммигрантов из числа их соотечественников, придавая иммиграции все более массовый и трудно контролируемый характер. Стоило Саркози только продекларировать свои намерения эту индустрию поприжать…

Статья известного израильского востоковеда д-ра Гая Бехора, описывает демографическую и политическую трагедию Франции. Но, многие из указанных проблем, характерны отнюдь не только для Франции. Они верны и в отношении Западного мира в целом, включая США. Кто знает, сколько лет отделяют от подобной трагедии Америку?

Александр Непомнящий

================================================

Гай Бехор

Сколько мусульман живёт во Франции? Сколько там сторонников Исламского государства? Что там вообще происходит с демографией? Париж вновь сдался без боя? И что нам с того?

Сразу после того, как немецкий офицер встретившись с двумя французскими представителями, удостоверился, что Париж «открытый город» и никакого сопротивления не будет, солдаты генерал-лейтенанта Богислава фон Штудница 87-й пехотной дивизии Третьего рейха вступили на улицы французской столицы.

Батальон за батальоном они прошли по Елисейским полям, устанавливая посты, захватывая правительственные офисы и другие стратегические позиции. Трудно себе представить, но 14 июня 1940 года Париж пал без единого выстрела, без какого-либо сопротивления.

Французское правительство сначала сбежало в Тур, затем устремилось в Бордо. Французские дипломаты будто растворились в воздухе, а вслед за ними и многие парижане. Столица Франции, которую немцы пытались захватить на протяжении 4 лет во время Первой мировой войны – сдалась немецкой армии без боя.

Однако французы по-прежнему, и в каком-то смысле, даже по праву, гордятся тем, что они не пошли ко дну. Недаром, девизом Парижу, на чьём гербе изображён корабль служит фраза — «качается, но не тонет» (Fluctuat nec mergitur).

1. Сколько мусульман во Франции? Ответить, на этот, казалось бы столь простой вопрос, во Франции крайне сложно, и отнюдь не случайно. Ведь это — один из самых охраняемых секретов страны. И к тому же, очень болезненный. Что, в общем, и объясняет желание скрыть реальные данные.

Прим. редактора. Хотелось найти иллюстрацию к тексту — сценку, где концентрация французских мусульман на уровне 5-10%. Вот наилучший результат. Трое этнических французов (справа) «братаются» с 5 или 6-ю «атипичными»мусульманами. Надписи на их плакатах: «Ислам против терроризма», «Терроризм не обязательно принесен исламом».

Согласно CSA –структуре, организующей во Франции опросы на основе религиозной принадлежности, мусульман 6%. По данным IFOP, ведущей организации, занимающейся опросами, в 2011 году мусульман было 7%. Ежегодник статистических данных ЦРУ упоминает 7-9% в 2015 году. Институт INED насчитал 8% в 2009 году. А французское правительство, в одном из своих документов упомянуло о 9% в 2014 году. Тем не менее, неофициальные данные говорят о 13-15%.

А вот, более типичная

Вокруг этих цифр между французскими демографами разных политических взглядов, идёт ожесточённая война, мрачная и насыщенная взаимными оскорблениями. Те, что слева сильно занижают данные, те, что справа, особенно, далеко справа, наоборот, раздувают показатели до 15%.

Их схватки пытаются представить научными спорами, но в реальности, речь идёт о политике. Официальных же проверенны данных по-прежнему нет. Во Франции строго запрещено проводить демографические опросы, хотя этот запрет и был несколько ослаблен в 2007 году.

Население Франции составляет около 64.5 миллионов человек. Так что, можно примерно оценить количество французских мусульман.

Но стоит также учесть и невероятно высокую скорость прироста характерную для этой части общества. По разным оценкам, количество мусульман возросло в последнее время на 25-100 %, в разы быстрее среднего прироста населения во Франции.

2. И вот, в начале 2016 года журнал l’Obs («Новый обозреватель») опубликовал данные объёмного научного исследования, проведённого рядом известных организаций.

К слову, «прогрессивный» журнал преподнёс их, как хорошие новости. Опрос охватил 9000 учеников средних школ по всей Франции, его качество гарантировал «национальный центр научных исследований» страны. Школьников опрашивали по поводу самоопределения и получили следующие результаты:

— 38.8 % не связали себя с какой-либо религией. Ясно, что в либеральном журнале это было воспринято с энтузиазмом – вот он, секуляризм в чистом виде

— 33.2 % определили себя как христиан

— 25.5 % назвали себя мусульманами

— 1.6 % — евреями.

Другими словами, среди школьников средних классов, по крайней мере, четверть французских детей уже мусульмане. Характерна также степень приверженности к религии. Среди тех, кто определил себя христианами, лишь 40% сообщили, что «религия важна или очень важна для них». У мусульман же этот показатель достиг 83%. К слову, у тех из христиан, кто назвал себя «католиками» он вообще составил только 22%. Иными словами, католицизм теперь исчезающая религия во Франции, впрочем, и во всём мире.

Перед нами будущее Франции. И это будущее исламское. Речь даже идёт не о младенцах, что выразится через два десятилетия. Эти данные о подростках 16-18 лет, которые станут взрослыми в ближайшие годы. Часть из них проголосуют на всеобщих и президентских выборах уже в следующем году.

3. Показатели рождаемости говорят о том же. Долгие годы Франция гордилась своей высокой рождаемостью – больше двух детей на мать. Но вот уже несколько лет показатели опустились ниже двух детей. Официально они находятся на уровне 1.96. И это, включая матерей из числа иммигрантов и мусульман. Если же рассмотреть только коренных французских рожениц, показатель окажется 1.7. То есть, прирост населения коренных французов — отрицателен (меньше 2.1).

Показатель рождаемости во Франции самый низкий с 1976 года. И с каждым годом младенцев рождается всё меньше. При том, что населения растёт, хотя и умеренными темпами. В 2006 году во Франции родилось 829 400 младенцев, а в 2015, хотя население и стало больше, родилось уже меньше 800 тысяч младенцев. Снижение неуклонно продолжается из года в год. Как в Германии, хотя там всё ещё намного серьёзнее. К слову, в 1975 году во Франции были узаконены аборты.

Французские дети

Исследователи пытаются понять, почему так много пар в стране решают ограничиться двумя детьми. Одни считают, что это результат экономического спада, другие утверждают, что французы не видят будущего в своей стране. Есть и те, кто убеждён, будто причина в выплатах на детей, сокращающихся год от года, вследствие снижения экономических показателей страны.

Сюда следует добавить и кризис института брака. Если в 2005 году во Франции поженились 278 000 пар, в 2015 их количество снизилось до 231 000. Средний возраст вступления в брак, тоже растёт. Он уже достиг 34.9 лет для женщины, 37.4 для мужчины.

Уменьшение количества поженившихся пар можно объяснить относительно новым законом о «гражданском союзе», вступившем в силу в 2012 году и позволяющем юридическую связь без женитьбы. Действительно 170 000 пар пошли по этому пути. Закон позволяет с лёгкостью расторгать этот союз даже с одной стороны. Поэтому он воспринимается как не слишком устойчивый для создания семьи и рождения детей.

Низкий показатель рождаемости среди коренных французов означает то, что щедрые французские пенсии уже через несколько лет будет некому оплачивать.

Кстати, о смертности. Такого количества смертей не было зарегистрировано во Франции со времён Второй мировой войны.

В 2015 году скончалось 600 000 французов. На 7.3% больше, чем в 2014. Исследователи пытаются объяснить это особенно холодной зимой и жарким летом, а также гриппом. С экономической точки зрения, как ни цинично это бы не прозвучало, высокая смертность снижает пенсионную нагрузку на страну и её экономику. Но умершие были коренными французами, те же кто приходит им на смену мусульмане.

Количество мусульман растёт, и чем ниже возраст, тем их больше.

4. Французские официальные лица, как и администрация Барака Обамы решительно отказываются признавать связь между мусульманским населением и исламским террором.

С их точки зрения, это совершенно разные вещи. Но откуда берутся европейские террористы? Все они выходят из бездонных резервуаров иммигрантских кварталов. В большинстве своём они уроженцы Франции, Бельгии или других европейских стран. Это общество питает террор. А террор, в свою очередь, формирует общество.

Согласно опросу 2014 года, около 16% французов поддержали «Исламское государство», почти столько же, кстати, сколько и нынешнего президента Франсуа Олланда (18%). Значительная часть этих сторонников, разумеется, мусульмане.

Но вдобавок есть ещё радикальные левые, рыщущие в поисках простых решений всех проблем. А среди молодёжи в возрасте 18-24 лет, этот показатель и вовсе взлетает до 27%. Более четверти молодых французов поддерживают «Исламское государство».

Это страшные данные, ведь, достаточно одного – двух таких адептов, чтобы устроить бойню. Здесь же речь идёт о сотнях тысяч пассивных сторонников. Некоторые из них едут в Сирию и Ирак воевать за «Исламское государство» или других джихадистов. Франция теперь стала одним из основных поставщиков ближневосточных боевиков.

Иными словами, разделить мусульманское население и его нарастающую радикализацию невозможно. Интеграция мусульман невелика, поскольку коренное население уже не слишком симпатизирует им. Поэтому второе поколение мусульман становится, как правило, агрессивнее и радикальнее своих родителей-иммигрантов.

Сентябрь 2016 года, парижская площадь Сталинград выглядит как перевалочный пункт переселения народов — миллионы африканских мусульман двигаются на север, в сторону Европы, сотни тысяч уже достигли её и растеклись по разным странам. Парижская мэрия уже сообщила, что намерена основать два «лагеря беженцев» для них, прямо в Париже, накануне предоставления им гражданства. Немудрено, что темпы этого процесса будут неуклонно расти. Но если это «беженцы», почему среди них совсем не видно женщин?

Продолжение осенней прогулки по улицам Парижа. Куда исчезла прославленная красота этого города? Где сияние его корабля, того, что со столичной эмблемы? Французские СМИ — «заклятые друзья» Израиля, скрывают эти печальные картины от общественности. Ведь, парижский корабль должен лишь возноситься и никогда не опускаться…

5. В результате возникли целые районы, где мусульманская молодёжь в своей возрастной категории стала большинством или близка к тому.

Например, в парижском районе Сен-Дени, где их больше половины среди школьников. Или в городе Лилль на севере страны.

В расположенном на юге Марселе, втором по величине городе Франции с населением в 850 000 человек, по официальным данным 220 000 мусульман. Но судя по всему, их там намного больше. Вероятно, не менее 40%.

В городе стремительно увеличивается количество мечетей. Правда, обещанное строительство огромной мечети на вершине горы, возвышающейся над городом было остановлено, но вовсе не правыми, которые сопротивлялись строительству, а из-за конфликтов между самими мусульманами, среди которых и сунниты, и шииты, и арабы, и турки, из Магриба, и из Леванта.

«Жертвенные бараны» — надпись на стене марсельской школы ОРТ

А Марсель теперь считается самым опасным городом в Европе. И это вполне ожидаемо.

6. Всё идёт к тому, что до 2020 года мусульмане возглавят мэрии большого количества французских и вообще европейских городов.

Садик Хан — мэр Лондона

Так уже случилось в Лондоне. Выборы в британской столице задали тон и помогли мусульманам осознать, что их время пришло. Слаженное голосование мусульман, составляющих 30-40% и «просвещённых» левых обеспечивают исход голосования (как это и было в Лондоне).

Начало было положено в Роттердаме, где муниципалитет возглавил относительно умеренный мусульманин, а затем в Лондоне, где мэром стал также умеренный представитель ислама.

Проблема, однако в том, что это всегда начинается с умеренных, но по мере того, как процесс развивается и становится общепризнанным, появляются и экстремисты. К слову, мусульманский мэр ожидается в Амстердаме, Мальмо, Лутоне, Барселоне, Бирмингеме, Марселе, Брюсселе и ещё в других городах.

Мусульмане всё ещё являются меньшинством в европейских странах, но в больших городах их электорат уже стал решающей силой. При демократии, всё определяет демография. И они это хорошо осознают.

Во Франции уже возник ряд мусульманских партий. Например, «Демократический союз французских мусульман» (UDMF) с успехом баллотирующийся на выборах местного руководства.

«Нас вдохновляет успех Садик Хана, возглавившего мэрию Лондона, он наша модель»,

— гордо объясняет основатель партии Нагиб Азраги. Утверждения же о том, что во Франции нет места партиям на религиозной основе, он парирует напоминанием о германской партии «Христианских демократов», удивляясь, неужто им, в свою очередь, нельзя быть мусульманскими демократами?

«Мы будем заботиться о тех мусульманах, у которых нет представительства в других партиях»,

— объясняет он. Нет, он не стремится к тому, чтобы Франция жила по законам шариата, он просто добивается отмены запрета на головной убор (хиджаб) для мусульманских школьниц в общих школах, а также стремится к обязательному введению «халяльной» пищи во всех общественных учреждениях.

Он не единственный, кто уже осознал возрастающую электоральную силу мусульман.

Во Франции есть и «Турецкая мусульманская партия» PEJ, французский филиал партии Реджейпа Эрдогана. Другими словами, реальный инструмент подрывной деятельности Турции во Франции.

У этих партий обязательно привлекательные названия, упоминающие «справедливость», «равенство», «свободу», «процветание» и т.д.

Главное — не упоминать ислам. Турецко-французская партия уже готовится к всеобщим выборам в следующем году.

7. «Политкорректность» (иначе говоря по-французски pensee unique — «единомыслие») продолжает царить во Франции.

А потому, там по-прежнему запрещено указывать на то, что зачинщики беспорядков и погромщики — мусульмане. Их называют «молодёжь».

Любопытно, что в левом лагере, продолжавшееся долгие годы отрицание действительности, сменилось капитуляцией. Теперь там рассуждают о том, насколько замечательны иммигранты, какой огромный вклад они вносят в экономику страны и как успешнее привлечь их в ещё большем количестве.
Не на это ли намекал провокативный писатель Мишель Уэльбек, в своём недавнем романе — антиутопии «Покорность», о том, как французская элита отдаётся исламу, после того, как мусульманская партия приходит во Франции к власти.
Уэльбек подвергся такому количеству угроз со стороны мусульман и левых, что был вынужден эмигрировать из страны, опасаясь за свою жизнь. «Единомыслие» не готово принимать иное мнение, и тот, кто дерзнёт —
перестанет существовать.

На корабле осталось место лишь для одной идеи, но она столь неподъёмна, что рано или поздно потопит судно.

8. Отрешённость французской элиты от изменяющейся демографической реальности , ситуации на улицах городов и повседневных трудностей обычного гражданина — это системная проблема.

Она восходит к меритократии («власти достойных»), установленной во Франции с конца Второй мировой войны.

В стране есть несколько высших учебных заведений, в которых растят национальную элиту. Теоретически, отбор происходит с помощью экзаменов, доступных каждому французу. На самом же деле лишь детей элиты готовят таким образом, что они способны туда попасть.

Это Science Po (Парижский институт изучения политики), Ecole Normale Superieur (Высшая нормальная педагогическая школа), и, конечно, Ecole Nationale d’administration (Национальная школа администрации).

Среди политических лидеров и членов правительства Франции 70% — выпускники этих учебных заведений. Все они хорошо знакомы друг с другом, как правые, так и левые. Однако совсем не знакомы с тем, что представляет собой новая Франция.

Революция против этой чиновничьей гильдии, оторванной от общества, ещё грядёт. И это уже можно заметить в протестах против нового трудового законодательства, продолжающихся более полугода на улицах крупных городов.

Французская система управления с оторванными от общества чиновниками и всесильным президентом с треском провалилась, став лишь надёжным рецептом нагромождения бед. К слову, тоже происходит и в США, где представители правых и левых институтов поддерживают друг друга и во многих отношениях представляют собой одну гильдию.

Поэтому Дональд Трамп с их точки зрения (включая и республиканцев) и является угрозой, ведь он, не один из них.

Большие французские города — это уже совсем не тот мир, каким была старая Европа. И террор джихадистов — лишь малая, тактическая проблема страны. Её стратегической проблемой является столкновение цивилизаций: между светской страной и исламским государством, которое намного больше, чем просто ИГИЛ и никуда не исчезнет, даже если тот будет уничтожен. Это и шариат, и буркини, и вопрос самоопределения граждан и самоопределения страны в целом.

Святость против святости. Атеизм против шариата. Конфликт между святынями (res sacrae) никогда не заканчивается хорошо.

Новые лица, новые языки, новая религия и новое будущее для мира. Точно как в последней и, возможно, самой известной симфонии А. Дворжака (1841-1904), симфонии № 9, часто называемой просто симфонией Нового Света.

9. Евреи Франции, как обычно, последними осознают происходящие вокруг них глобальные процессы. Хотя, в большинстве своём и они уже понимают, что нет у них будущего в этой стране, несущейся навстречу исламу и радикализации всех политических лагерей, вплоть до грядущей гражданской войны.

Убивают евреев. Республика в опасности

Как и в случае с мусульманами, количество евреев Франции неизвестно, но оно неуклонно снижается с 600 тысяч в прошлом до менее полумиллиона сегодня. Это по-прежнему огромная община — третья после Израиля и США. Но евреи уезжают. Одни в Израиль, другие в Британию или французскую Канаду. Израиль мог бы сделать больше, чтобы привести их к себе. Но и без того алия возросла достигнув 8000 человек в год.

Поскольку Британия вышла из Европейского союза, вряд ли французские евреи смогут продолжать эмигрировать туда и дальше и потому израильское направление ещё возрастет.

Некоторые еврейские общины исчезают, например, в Лионе и Марселе. Там, недавно была продана синагога «Ор Тора» мусульманской организации «аль-Бадр», которая превратит её в мечеть.

К слову, «аль-Бадр» — это знаменитый бой, состоявшийся в 624 году, в котором армия Мухаммеда разгромила своих противников — жителей Мекки. Это была первая победа ислама на пути к установлению своей власти. Это символ внезапного разгрома «неверных». Поэтому, когда мусульмане воюют с «неверными», они зовут это «бадр». Внезапное нападение во время Войны Судного дня в 1973 году, египтяне тоже называют «битвой бадр».

Французские евреи просто хотели стать частью общества, мусульмане же стремятся властвовать над ним. Евреев становится всё меньше, мусульман — всё больше.

У евреев поджидает проблема и с другой стороны. Французское общество уже не слишком симпатизирует мусульманам, но и к евреям относится всё хуже. Для французов и мусульмане, и евреи стали «слишком заметны». И потому, если радикальные правые придут к власти в стране, евреям тоже придётся не сладко.

Евреям просто нечего больше искать во Франции. И чем раньше они оставят эту страну, тем будут целее. Хотелось бы, чтобы они ехали в Израиль.

10. Теперь становится намного яснее обсессия левого французского правительства в отношении Израиля.

Это всего лишь отчаянная попытка отвлечь внимание общества от его реальных проблем.

Вот они и устраивают очередную конференцию, под названием «мирная инициативу на Ближнем Востоке».

Не война суннитов и шиитов, не крушение Сирии, Ирака, Ливии и Йемена их заботит, а наши внутренние вопросы. Этот абсурд демонстрирует насколько сильно их прихватило. Но время обсессивного влезания в наши проблемы уже прошло. Поэтому все, кто пытались использовать нас для того, чтобы отвлечь внимание от своих проблем, теперь всё равно неумолимо к ним возвращаются.

Франция утратила власть над своей судьбой и никаких чудесных спасений на горизонте не предвидится. Скорее наоборот. И как в 1940 году она предпочитает сдаться без боя.

Но может осталось место для надежды и оптимизма? Ведь девиз Парижа, чей символ — корабль: качается, но не тонет. Не тонет? Уже утонула…

Открыты для людей разных национальностей. Этот факт сближает всё человечество, ведь сложно представить, если бы англичанам разрешено было жить исключительно на территории Англии, а американцам - только в США.

Мир велик, и каждому в нем хочется увидеть больше, переступить границы своего родного государства, прикоснуться к другим культурам, познакомиться с другими людьми, их традициями и ценностями. При этом новое место может понравиться тем, кто решил только взглянуть на него, и в результате человек иной национальности и религии становится частью новой для себя страны.

Именно поэтому демографические показатели разных государств отображают не только численность коренного населения, но и немалое количество представителей разных наций. Это позволяет интегрировать одни культуры в другие, создавать что-то новое и развивать его. Национальный состав Франции также разнообразен и имеет свои особенности.

Население Франции

Во Франции проживает около 67 миллионов человек, что размещает это государство на двадцатом месте по численности населения среди 197 государств-членов ООН и двадцать первое место в мире.

Весь национальный состав Франции можно назвать одним французским обществом, ведь, в отличие от того, что происходит в других странах, иммигранты достаточно хорошо сплотились с коренными гражданами - так, что внешне определить принадлежность человека к конкретному этносу почти невозможно. Разве что можно выделить тех, кто прибыл в страну в 20-м столетии. Практически каждый во Франции владеет французским языком, который является единственным официальным. При этом диалекты и другие языки сохраняются на периферийных территориях.

Национальный состав Франции

История Франции отмечена периодами, когда её территории постоянно населяли другие народы, что повлияло на культуру, становления языка и традиции. Современные демографические показатели демонстрируют, как много народов привлекает Франция. Население, национальный состав которого разнообразен, можно поделить по этническим критериям на три основные группы: первая - это североевропейская, или балтийская; вторая - центрально-европейская, или альпийская; третья - южно-европейская, или средиземноморская.

С другой стороны, население также можно поделить на тех, кто тяготеет к центральным историческим районам, тех, кто предпочитает старые исторические провинции, такие как Нормандия или Корсика, и тех, кто являет собой эмигрантские сообщества, которые вышли из бывших колоний страны.

Густота населения - 107 человек на один квадратный километр. Это позволяет тесно уживаться французам, эльзасцам, бретонцам, фламандцам и каталонцам. При этом национальный состав Франции в процентах позволяет сделать вывод, что жители, происхождение которых отменно от французского, составляют 25%. Из общего числа переселенцев 40% - из Африки, 35% - из Европы и других стран 14% из Юго-Восточной Азии. Миграция внутри страны постоянно возрастает, и перемещение, сближение культур усиливается.

Религиозный состав Франции

Национальный и религиозный состав населения Франции тесно взаимосвязаны. Становясь частью нового для себя государства, переселенец приносит на его территорию свою религию и свои обычаи. К тому же коренное население тоже характеризуется плюрализмом религий.

Большая часть - сторонники католической церкви. Их процентные показатели составляют 85%. На втором месте выделяется мусульманская вера, приверженцы которой составляют 8%. 2% - это протестанты, 5% - представители других религий.

Соотношение городского и сельского населения

Город и село всегда были основными центрами развития ценностно-традиционного достояния любой страны. Интересы и взгляды этих двух групп часто не совпадают, но при этом всех объединяет общая территория, история и культура. Национальный и религиозный состав Франции разнообразен как в городе, так и в селе. Городом является населенный пункт, численность жителей которого составляет не менее 1000 человек. Исходя из таких данных, городское население преобладает с показателем в 77%, в то время как сельского - 23%.

Самым большим по численности населения является Париж, в котором могут созерцать красоту Эйфелевой башни 2,5 миллиона жителей. Население других крупных городов Франции, таких как Марсель, Лион, Тулуза, Лилль, колеблется от 1,3 до 2 миллионов человек. Плодородные районы на севере страны, районы морского побережья, равнин Эльзаса и долин местных рек характеризуются высокой плотностью сельского населения. При этом, где бы ни проживали граждане Франции, они всегда с улыбкой встречают новые лица и отличаются особым дружелюбием.

Динамика и половозрастная структура населения Франции

Во Франции средний возраст населения в разные года колеблется в районе 39-40 лет. При этом средний возраст женщин составляет 40,9, а мужчин - 38 лет. По возрастному критерию наибольшее количество населения припадает на группу от 15 до 64 лет и составляет примерно по 21 миллиону женской и мужской половин.

Дети до 14 лет составляют 18,7 процента, среди которых около 6 миллионов мальчиков и 5,5 миллиона девочек. Людей старше 65 лет во Франции 16,4% в отношении всего населения, в которые входят 4,5 миллиона мужчин и 6 миллионов женщин.

Территориальные различия - прогнозы развития

По результатам исследования, Франция ближайшие пару десятков лет будет развиваться в следующих направлениях. Во-первых, южные и западные районы так и останутся центрами наибольшей концентрации населения. При этом северные и восточные районы будут характеризоваться снижением этих показателей. Во-вторых, общая рождаемость снизится почти в половине населенных пунктов, и смертность превзойдет её количеством. Национальный состав Франции продолжит меняться, иммигранты будут сливаться с местным населением, постепенно сокращая численность истинно коренных французов. Будет наблюдаться старение поколений, что повысит средний возраст населения. Наиболее этот процесс затронет регион Иль-де-Франс.