Самыми ортодоксально «кучкистскими» из произведений Гречанинова можно назвать первые две его симфонии и оперу «Добрыня Никитич», написанную примерно за шесть лет (1896-1902). Кроме главной былинной темы сюжета и стилистического склада этой оперы, типично почвенной и национальной, во время её написания Гречанинов активно занимался сбором песенного этнографического материала и советовался с наиболее влиятельными участниками «Могучей кучки». В результате опера получилась совершенно в русле Балакиревской идеологии.

Интересуясь более всего народной песней и сопутствующим этнографическим материалом, Гречанинов собрал и обработал большое количество народных песен, в частности, русских, белорусских, татарских, башкирских и прочих. Долгие годы активно участвовал в работе Музыкально-этнографической комиссии при Московском университете, а с1903 года - стал заместителем её председателя. С 1910 года начал выступать в концертах, в основном аккомпанируя певцам, исполнявшим его собственные песни и романсы. Однако, не вся творческая биография Гречанинова проходила одинаково гладко. Так, например, скандальную известность приобрела его вторая опера «Сестра Беатриса» (на сюжет Мориса Метерлинка), поставленная в 1912 в частной опере Зимина. Вскоре после успешной премьеры спектакль был осуждён и запрещён к исполнению духовной цензурой за неканоническое освещение библейских сюжетов. Формальным поводом запрета послужило - появление на сцене поющей пресвятой Девы Марии. Обратившись к творчеству Метерлинка, Гречанинов одновременно попытался хотя бы немного «модернизировать» и свой музыкальный язык, и образный строй, чтобы не выглядеть посреди эпохи всеобщего «декаданса» последним махровым ретроградом…

Среди московских музыкантов начала XX века Гречанинов занимал место умеренного традиционалиста, причём умеренность эта скорее была связана с природной общительностью и незлобивостью его характера, чем с настоящим стилем его музыки, которая на деле была значительно более ретроградна, чем её автор. Личное своё упорство или «упрямство», Гречанинов никогда не переносил на убеждения других музыкантов и тем более, композиторов, когда дело не касалось его самого или его творчества. Проще говоря, он был совершенно не агрессивен. Однако, вполне точная позиция и стилистические пристрастия Гречанинова среди противоборствующих музыкальных группировок ни у кого не вызывали особых сомнений, они были вполне определёнными и точными.

В 1925 году, будучи уже шестидесятилетним человеком, Александр Гречанинов вместе со своей второй семьёй эмигрировал в Европу. Там, более десяти лет он прожил в Париже, а с началом войны, в1939 году - переехал в Нью-Йорк.

Подобно многим другим композиторам, эмигрировавшим из Советской России, творчество Гречанинова на долгие годы было вырвано из культурного и концертного контекста. Тем более этому способствовала явно православная и христианская направленность большей части его творчества

В 1934 году Гречанинов написал книгу воспоминаний «Моя музыкальная жизнь», опубликованную в Париже, а спустя 20 лет - в Нью-Йорке (в переводе на английский язык).

Руке Александра Гречанинова принадлежат всего 59 опубликованных опусов, а также 8 сочинений без присвоенных им при публикации номеров и ещё 6 сочинений не изданных. Однако, трудно утверждать, что этот список - полный. В творческом наследии Гречанинова преобладает вокальная и хоровая музыка. Его стиль большей частью - гомофонный, лишённый сложной фактуры и контрапунктов. Он написал более ста романсов, десятки циклов хоров a cappella. Особенно можно отметить сборники и циклы его детских песен , по материалу и интонации чрезвычайно близких к народным, например, цикл из шести песен «Ай дуду» (1903 года), сборник из двадцати русских народных песен «Петушок» (1906 года) и цикл «Снежинки» (десять песен 1907 года). В этой части творчества Гречанинова нередко называют прямым продолжателем лядовских методов и традиций. Среди наиболее известных светских хоровых сочинений Гречанинова можно назвать «Траурный гимн», «Матушка Русь» (на стихи Некрасова) и хор «Памяти павших за свободу».

Немалое место среди произведений Гречанинова занимают также театральные произведения: оперы «Добрыня Никитич» (поставлена в Москве, в Большом театре в 1903 году), «Сестра Беатриса» на сюжет Метерлинка (Москва, театр Зимина, 1912 год) и «Женитьба» (по Гоголю, поставлена в Париже, 1950). Последнюю оперу композитор написал, когда ему было уже за восемьдесят лет .

Гречанинов написал также несколько детских опер: «Ёлочкин сон» (1911), «Теремок» (1921), музыку к драматическим спектаклям А. К. Толстого «Царь Фёдор Иоаннович» (Москва, 1898) и «Смерть Иоанна Грозного» (1899), а также - к «Снегурочке» А. Н. Островского (1900). За всю жизнь Гречанинов написал 5 симфоний (1894-1937), «Элегию» памяти Чайковского, оставшуюся неизданной (1897), несколько других оркестровых сочинений, среди которых наиболее известна «Демественная литургия» для струнного оркестра, 4 квартета, ряд фортепианных пьес, а также выполнил множество обработок народных песен для камерного и хорового музицирования.

Наибольшей известностью и в настоящее время пользуются духовные хоры Гречанинова, в которых он стремился совместить старинный стиль (знаменного) хорового пения с народной песенностью, (включая прямые фольклорные заимствования) и профессиональной академической культурой. Многие из Гречаниновских хоров прочно вошли в церковный обиход и концертную хоровую практику, особенно известна его восьмиголосная обработка «Волной морскою» и «Верую» собственного сочинения. Кроме того, Гречанинову принадлежат регулярно исполняемые циклы церковных песнопений («Литургия Святого Иоанна Златоуста» 1897 года и «Всенощное бдение» 1902 года), а также «Страстная седмица» и множество отдельных хоровых номеров, к числу самых известных из них принадлежит, пожалуй, короткая молитва «Достойно есть».

Особого упоминания заслуживает тот факт, что в парижский период своей эмиграции Гречанинов, будучи уже очень пожилым человеком, сочинил несколько католических месс и мотетов, а во времянью-йоркской жизни - также и протестантские хоры с текстами на английском языке.

Алекса́ндр Ти́хонович Гречани́нов (13 октября , Калуга - 3 января , Нью-Йорк) - русский композитор -академист, ученик Римского-Корсакова , более всего известный своими хоровыми произведениями и обработками народных песен. Заслуженный артист РСФСР (1925).

В стилистическом отношении - поздний продолжатель национальной почвенной эстетики «Могучей кучки ». Творчество Гречанинова относят к переходному этапу в истории русской музыки. Его ранние сочинения принадлежат романтической традиции, а в поздних произведениях проявляется влияние И. Ф. Стравинского и С. С. Прокофьева. [ ]

Энциклопедичный YouTube

• 1 / 5

  Александр Гречанинов родился в Калуге , в купеческой семье. Очень скоро его родители переехали в Москву, где и прошло всё детство и юность. Проучившись в гимназии всего пять классов, Гречанинов довольно скоро бросил занятия и в течение последующих пяти лет нигде не учился. Музыкой он начал заниматься очень поздно. В своей автобиографии , написанной в семидесятилетнем возрасте, Александр Гречанинов вспоминал, что «настоящее» фортепиано впервые увидел в возрасте четырнадцати лет, а из музыкальных инструментов до той поры знал только оркестрион и гитару . Первая мелодия, которую он смог робко подобрать на пианино «одним пальцем», была ектения .

  Родители мои были музыкальны от природы. Мать пела не народные здоровые песни, а сентиментальные мещанские романсы вроде «Над серебряной рекой, на златом песочке» или «Под вечер осенью ненастной» . У отца репертуар был получше. Он часто, когда бывал дома, любил петь церковные песни, «дьячил», как выражалась мать. По субботам всенощная , по воскресеньям ранняя обедня были обязательны не только для них, но и для нас, детей, когда мы стали подрастать. Я пел в гимназическом церковном хоре и даже был солистом . Потом я стал петь и в церкви на клиросе (в нашем приходе был любительский хор). Тогда дома появился ещё дьячок-гимназист, и мы с отцом распевали церковные песни уже на два голоса…

  - (Александр Гречанинов, «Моя жизнь»)

  В этой короткой начальной фразе из воспоминаний композитора в концентрированном виде заложена почти вся его будущая творческая жизнь. Только будучи уже молодым человеком семнадцати лет, в 1881 году Гречанинов поступил в Московскую консерваторию , где проучился ещё девять лет. По классу фортепиано - у Николая Кашкина , по классу контрапункта - сначала у Лароша и Губерта , а затем - у Сергея Танеева , который, приметив у молодого студента склонность к сочинительству, также давал ему и частные уроки свободного сочинения (за которые никогда не брал денег). Именно во время обучения в классе Танеева Гречанинов сочинил около десятка первых своих романсов, два или три из которых потом получили очень широкую известность и постепенно составили ему имя и известность. Более других оказалась популярна «Колыбельная» на стихи Лермонтова , она прочно вошла в обиход концертного и домашнего музицирования, а потому запомнилась очень надолго, так что даже спустя более чем полвека, во время празднования 90-летия Гречанинова, во многих статьях его называли «композитором знаменитой Колыбельной».

  Вообще он поздно начал заниматься музыкой; семнадцати лет он только впервые стал чувствовать к ней тяготение, и в обеих консерваториях он был «перестарком» лет на десять старше своих сверстников по классам. Он на меня производил впечатление человека очень застенчивого, робкого и в общем «не из того круга», из которого обычно формировалась консерваторская молодёжь. Но я уже тогда заметил, что скромностью он не болел и имел очень высокое мнение о своём даровании. Музыка давалась ему нелегко, путём огромных усилий и оттого он ценил в себе то, что несмотря на препятствия всё-таки овладел ею. Он был очень упорный и чрезвычайно трудолюбивый человек, не лишённый порой педантичности и «дотошности».

  -

  Тем не менее, прохладное отношение к творчеству Скрябина и практически полное отсутствие личного контакта не помешало Гречанинову, как человеку глубоко православному, активно участвовать в панихиде и похоронах после скоропостижной кончины Скрябина весной 1915 года .

  - (Гречанинов А. Т. «Моя жизнь». Нью-Йорк, 1954).

  После революции 1917 года Александр Гречанинов несколько лет концертировал в качестве дирижёра и пианиста , а также продолжал работать с детскими хорами. Однако с каждым годом стареющему композитору становилось жить всё тяжелее и тяжелее среди беспорядочной и разрушенной революцией и гражданской войной республики.

  «…В эпоху „юности советской власти“ ему было тяжело. Политически он был наивен как ребёнок. Так же, как он радовался, что его романсы распевает императрица , так же при первых „громах революции“ он немедленно сочинил гимн свободной России и так же радовался, что его с успехом исполняют. Успех его музыки - вот что его интересовало. В то время, когда началось просачивание русских музыкантов за границу - а это началось почти одновременно с водворением советской власти, - он на некоторое время как-то застрял: Рахманинов, Метнер, Черепнин и Прокофьев успели смыться ранее. Раз, помню, я его встретил на улице и спросил, почему он не попытается, как многие другие, получить командировку или просто выезд за границу. Он на меня посмотрел недовольно и сказал - я хорошо помню эти слова: - Россия - моя мать. Она теперь тяжко больна. Как могу я оставить в этот момент свою мать! Я никогда не оставлю её.

  Через неделю я узнал, что он выехал за границу, начав хлопоты больше двух месяцев назад».

  - (Леонид Сабанеев, «О Гречанинове»)

  В 1925 году, будучи уже шестидесятилетним человеком, Александр Гречанинов вместе со своей второй семьёй эмигрировал в Европу. Там более десяти лет он прожил в Париже , а с началом войны , в 1939 году, переехал в Нью-Йорк .

  Подобно многим другим композиторам, эмигрировавшим из Советской России, творчество Гречанинова на долгие годы было вырвано из культурного и концертного контекста. Тем более этому способствовала явно православная и христианская направленность большей части его творчества .

  Музыкальный архив

  Руке Александра Гречанинова принадлежат всего 59 опубликованных опусов , а также 8 сочинений без присвоенных им при публикации номеров и ещё 6 сочинений не изданных. Однако трудно утверждать, что этот список - полный. В творческом наследии Гречанинова преобладает вокальная и хоровая музыка. Его стиль большей частью - гомофонный , лишённый сложной фактуры и контрапунктов . Он написал более ста романсов, десятки циклов хоров a cappella . Особенно можно отметить сборники и циклы его детских песен , по материалу и интонации чрезвычайно близких к народным, например, цикл из шести песен «Ай дуду» (1903 года), сборник из двадцати русских народных песен «На воротах сидел петух» (1906 года) и цикл «Снежинки» (десять песен 1907 года). В этой части творчества Гречанинова нередко называют прямым продолжателем лядовских методов и традиций. Среди наиболее известных светских хоровых сочинений Гречанинова можно назвать «Траурный гимн», «Матушка Русь» (на стихи Некрасова) и хор «Памяти павших за свободу».

  …В общем, надо признать, что широкую публику победило главным образом, если не исключительно, его «песенное творчество» - романсы , снискавшие ему несравненную популярность. В меньшей мере - его духовные сочинения, что объясняется не столько их качествами, сколько теми духовноцензурными условиями, в которых стоит православное церковно-музыкальное творчество. Что же касается его крупных произведений, симфоний и опер, то им повезло значительно менее, и они как-то не угодили ни музыкантам, ни широкой публике. И для тех и для других в этой области Гречанинов оказался просто старомодным, вчерашним днем искусства. Он был последний из русских композиторов, которому удалось собрать позднюю осеннюю жатву с уже угасающего ствола «великой эры русской музыки», эпохи Чайковского и «Могучей кучки ».

  - (Леонид Сабанеев, «О Гречанинове»)

  Немалое место среди произведений Гречанинова занимают также театральные произведения: оперы «Добрыня Никитич » (поставлена в Москве, в Большом театре в 1903 году), «Сестра Беатриса» на сюжет Метерлинка (Москва, театр Зимина , 1912 год) и «Женитьба» (по Гоголю , поставлена в Париже , 1950). Последнюю оперу композитор написал, когда ему было уже за восемьдесят лет .

  Гречанинов написал также несколько детских опер: «Ёлочкин сон» (), «Теремок» (), музыку к драматическим спектаклям А. К. Толстого «Царь Фёдор Иоаннович» (Москва, ) и «Смерть Иоанна Грозного» (), а также - к «Снегурочке» А. Н. Островского (). За всю жизнь Гречанинов написал 5 симфоний ( -), «Элегию» памяти Чайковского , оставшуюся неизданной (1897), несколько других оркестровых сочинений, среди которых наиболее известна «Демественная литургия » для струнного оркестра , 4 квартета , ряд фортепианных пьес, а также выполнил множество обработок народных песен для камерного и хорового музицирования.

  «В области церковной музыки он является даже новатором и, кроме того, склонным к идее „примирения христианских церквей“, своего рода „интегральному экуменизму “. Он писал с одинаковым увлечением и чисто православные духовные сочинения, причем в этом писании была большая смелость и даже новаторство, необычное в этой области, которая является одной из наиболее неподвижных в музыкальном искусстве. Он писал и духовные произведения свободного стиля, с участием органа - инструмента, который он очень любил („Демественная литургия“) и который до сих пор не участвует в русской церковной музыке. Писал и „латинские“ мессы , и „духовные хоры“ с английским текстом. Этому стилю композиции он посвятил очень много своего творчества - в общем число его „духовных и церковных“ композиций - 16…»

  - (Леонид Сабанеев, «Александр Тихонович Гречанинов - к 100-летию его рождения»)

  Наибольшей известностью и в настоящее время пользуются духовные хоры Гречанинова, в которых он стремился совместить старинный стиль (знаменного) хорового пения с народной песенностью, (включая прямые фольклорные заимствования) и профессиональной академической культурой. Многие из гречаниновских хоров прочно вошли в церковный обиход и концертную хоровую практику, особенно известна его восьмиголосная обработка «Волной морскою» и «Верую» собственного сочинения. Кроме того, Гречанинову принадлежат регулярно исполняемые циклы церковных песнопений («Литургия Святого Иоанна Златоуста » 1897 года и «Всенощное бдение » 1912 года), а также «Страстная седмица » и множество отдельных хоровых номеров, к числу самых известных из них принадлежит, пожалуй, короткая молитва «

  Александр Гречанинов - р усский композитор, ученик Римского-Корсакова, более всего известный своими хоровыми произведениями и обработками народных песен. В стилистическом отношении - поздний продолжатель национальной эстетики «Могучей кучки».

  Александр Гречанинов родился в Калуге, в купеческой семье. Очень скоро его родители переехали в Москву, где и прошло все детство и юность. Проучившись в гимназии всего пять классов, Гречанинов довольно скоро бросил занятия и в течение последующих пяти лет нигде не учился. Музыкой он начал заниматься очень поздно. В своей автобиографии, Александр Гречанинов вспоминал, что «настоящее» фортепиано впервые увидел в возрасте четырнадцати лет, а из музыкальных инструментов до той поры знал только оркестрион и гитару. Первая мелодия, которую он смог робко подобрать на пианино «одним пальцем», была ектения.

  
  «Родители мои были музыкальны от природы. Мать пела сентиментальные мещанские романсы вроде «Над серебряной рекой, на златом песочке» или «Под вечер осенью ненастной». У отца репертуар был получше. Он часто, когда бывал дома, любил петь церковные песни, «дьячил», как говорила мать. По субботам всенощная, по воскресеньям ранняя обедня были обязательны не только для них, но и для нас, детей, когда мы стали подрастать. Я пел в гимназическом церковном хоре и даже был солистом. Потом я стал петь и в церкви на клиросе. Тогда дома появился ещё дьячок-гимназист, и мы с отцом распевали церковные песни уже на два голоса...»
  Только будучи уже молодым человеком семнадцати лет, в 1881 году Гречанинов поступил в Московскую консерваторию, где проучился ещё девять лет.

  Жалоба.

  
  
  

  Сергей Танеев, приметив у молодого студента склонность к сочинительству, также давал ему и частные уроки свободного сочинения (за которые никогда не брал денег). Именно во время обучения в классе Танеева Гречанинов сочинил около десятка первых своих романсов, два или три из которых потом получили очень широкую известность и постепенно составили ему имя. Более других оказалась популярна «Колыбельная» на стихи Лермонтова.
  В 1890 году Гречанинов закончил педагогические курсы московской консерватории по классу Василия Сафонова, тогдашнего директора. И для продолжения обучения композиции переехал в Петербург, где школа преподавания свободного сочинения была значительно более развита. Он поступил в класс Римского-Корсакова, тогда наиболее влиятельного и авторитетного композитора и педагога.
  В ранних сочинениях Гречанинова без труда обнаруживается влияние его учителя Римского-Корсакова и Чайковского, сочинениями которого он был сильно увлечён с детства.
  «Вообще Гречанинов поздно начал заниматься музыкой; в обеих консерваториях он был «перестарком» лет на десять старше своих сверстников по классам. Музыка давалась ему нелегко, но путём огромных усилий он овладел ею. Он был очень упорный и чрезвычайно трудолюбивый человек, не лишённый порой педантичности и «дотошности»,- вспоминают близкие композитора.
  Добрыня Никитич.

  
  
  

  «Испробовав свои силы в камерном и симфоническом стилях, я начал подумывать об опере. В те времена я очень увлекался древним русским эпосом и решил, что буду писать оперу на какую-нибудь былину. Остановился на былине о Добрыне Никитиче. Неоднократно я видался тогда со служившим в библиотеке В. В. Стасовым и советовался с ним относительно планов будущего либретто."
  В результате опера встретила благосклонный приём у Римского-Корсакова, который похвалил добротную работу и написал Гречанинову, что «радуется на оперу и считает её хорошим вкладом в русскую оперную музыку». Поставленная в 1903 году в Большом театре опера была встречена спокойно и не имела особого резонанса из-за своей слишком явной традиционности.
  Кроме занятия оперой, его также интересовала духовная музыка, он писал музыку для детей, - область, тогда ещё совсем не освоенная и в которой почти ничего не было сделано. Многие из гречаниновских хоров прочно вошли в церковный обиход и концертную хоровую практику.

  Rassion Week op.58-07of Thy mystical Sapper.

  
  
  

  С 1910 года начал выступать в концертах, в основном аккомпанируя певцам, исполнявшим его собственные песни и романсы. Однако не вся творческая биография Гречанинова проходила одинаково гладко. Так, например, скандальную известность приобрела его вторая опера «Сестра Беатриса» поставленная в 1912 году в частной опере. Вскоре после успешной премьеры спектакль был осуждён и запрещён к исполнению духовной цензурой за неканоническое освещение библейских сюжетов. Формальным поводом запрета послужило появление на сцене поющей пресвятой Девы Марии.

  Фортепианное трио №1 in C minor.

  
  
  

  Очарование стиля Гречанинова в простоте музыкального чувства, в ещё не высказанных в музыке простых и искренних эмоциях, которые не успели воплотить его предшественники - Чайковский, Римский-Корсаков. Среди московских музыкантов начала ХХ века Гречанинов занимал место умеренного традиционалиста, причём умеренность эта скорее была связана с природной общительностью и незлобивостью его характера.
  Февральскую революцию Гречанинов принял с восторгом, характерным для большей части русской интеллигенции. Пожалуй, невозможно сказать об этом предмете ярче и нагляднее, чем это он сделал сам, спустя пятнадцать лет после описываемых событий:
  «Весть о февральской революции была встречена в Москве с большим энтузиазмом. Народ высыпал на улицы, у всех в петлицах красные цветы, и люди восторженно обнимаются, со слезами на глазах от счастья... Я бросаюсь домой, и через полчаса музыка для гимна уже была готова, но слова? Первые две строки: «Да здравствует Россия, Свободная страна»... я взял из Сологуба, дальнейшее мне не нравилось. Как быть? Звоню Бальмонту. Он ко мне моментально приходит, и через несколько минут готов текст гимна. Еду на Кузнецкий мост в издательство А. Гутхейль».
  Не теряя времени, он тотчас же отправляется в нотопечатню, и к середине следующего дня окно магазина А. Гутхейль уже украшено новым «Гимном Свободной России». Весь доход от продажи идёт в пользу освобождённых «политических заключённых». Короткое время все театры были закрыты, а когда они открылись, на первом же спектакле по возобновлении работы в Большом театре гимн под управлением Э. Купера был исполнен хором и оркестром наряду с Марсельезой. Легко воспринимаемая мелодия, прекрасный текст сделали гимн популярным, и не только в России, но и за границей. В Америке Курт Шиндлер перевёл текст на английский язык, и он быстро получил такую же, если не большую, как в России, популярность. Держалась она долго и после того, как в России никакой уже свободы не было...
  После революции 1917 года Александр Гречанинов несколько лет концертировал в качестве дирижёра и пианиста, а также продолжал работать с детскими хорами. Однако с каждым годом стареющему композитору становилось все тяжелее и тяжелее жить в беспорядочной и разрушенной революцией и гражданской войной республике: «Россия - моя мать. Она теперь тяжко больна... »
  В итоге, как и многие другие композиторы, в числе которых был Рахманинов, Стравинский, Прокофьев, Метнер, Гречанинов эмигрировал заграницу.
  В 1925 году, будучи уже шестидесятилетним человеком, Александр Гречанинов вместе со своей второй семьёй выехал в Европу. Там более десяти лет он прожил в Париже, а с началом войны, в 1939 году, переехал в Нью-Йорк.
  Подобно творчеству многих других композиторов, эмигрировавших из Советской России, творчество Гречанинова на долгие годы было вырвано из культурного и концертного контекста. Тем более этому способствовала явно православная и христианская направленность большей части его произведений.

  Симфония №3

  
  
  

  Искусство русского зарубежья... Навсегда горькая и больная тема... Как долго в своём отечестве шло признание к таким выдающимся русским композиторам, как Рахманинов, Стравинский, Гречанинов, Метнер, Черепнин?»
  В 1934 году Гречанинов написал книгу воспоминаний «Моя музыкальная жизнь», опубликованную в Париже, а спустя 20 лет - в Нью-Йорке.
  Александр Гречанинов похоронен на Свято-Владимирском православном кладбище в Джексоне (Кассвилл), штат Нью-Джерси, США.
  Руке Александра Гречанинова принадлежат всего 59 опубликованных опусов, а также 8 сочинений без присвоенных им при публикации номеров и ещё 6 сочинений неизданных. Однако трудно утверждать, что этот список - полный.
  В творческом наследии Гречанинова преобладает вокальная и хоровая музыка. Он написал более ста романсов, десятки циклов хоров а capella. Особенно можно отметить сборники и циклы его детских песен, по материалу и интонации чрезвычайно близких к народным.
  Немалое место среди произведений Гречанинова занимают также театральные произведения: оперы «Добрыня Никитич» «Сестра Беатриса» и «Женитьба» по Гоголю. Последнюю оперу композитор написал, когда ему было уже за восемьдесят лет.
  Гречанинов написал также несколько детских опер: «Ёлочкин сон», «Теремок», музыку к драматическим спектаклям. За всю жизнь Гречанинов написал 5 симфоний «Элегию» памяти Чайковского, несколько других оркестровых сочинений.

  Александр Тихонович (13.10.1864, Москва - 4.01.1956, Нью-Йорк), рус. композитор, один из ведущих деятелей Нового направления в рус. духовной музыке кон. XIX - нач. ХХ в.

  Род. в правосл. семье мелкого торговца, выходца из крестьян. В детстве пел в гимназическом церковном хоре и на клиросе приходской церкви. В 1881-1890 гг. учился в Московской консерватории, в т. ч. у С. И. Танеева (муз. формы), А. С. Аренского (контрапункт), В. И. Сафонова (фортепиано), в 1890-1893 гг. - в С.-Петербургской консерватории в классе композиции Н. А. Римского-Корсакова . Еще в годы учебы в Московской консерватории написал «Херувимскую» (не сохр.).

  В 1896 г. Г. вернулся в Москву, преподавал теорию музыки, сотрудничал с детским хоровым классом в школе сестер Гнесиных, руководил детским хором в школе Т. Л. Беркман. Для детей Г. сочинил много фортепианной, хоровой и вокальной музыки, большей частью основанной на народных песенных темах. Вместе с такими учеными и музыкантами, как Н. А. Янчук, Е. Э. Линёва, Ю. Д. Энгель, А. Н. Корещенко , В. В. Пасхалов, А. Д. Кастальский и др., участвовал в Музыкально-этнографической комиссии, основанной в 1901 г. Императорским об-вом любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском ун-те. Обработки народных песен, выполненные Г., печатались в «Трудах» комиссии и в др. изданиях, их темы получили отражение в инструментальной, симфонической и хоровой музыке Г.

  В кон. 90-х гг. XIX в. Г. обратился к созданию церковной музыки, был близко знаком со мн. деятелями Синодального училища церковного пения , особенно с С. В. Смоленским . Опубликовал ст. «О «духе» церковных песнопений» (Моск. ведомости. 1900. 23 февр.), к-рая стала своего рода манифестом Нового направления и вызвала большую дискуссию в печати (см.: РДМДМ. Т. 3). К 10-м гг. XX в. Г. как автор церковных композиций стал известен по всей России.

  На рубеже 1900-х и 1910-х гг. в творчестве Г., ранее развивавшемся в русле поздней рус. классической школы, под влиянием произведений Р. Вагнера и совр. франц. композиторов появились новые мотивы, к-рые нашли отражение в т. ч. в духовно-хоровых произведениях, и прежде всего в «Страстной седмице» (1911-1912).

  Февральскую революцию Г. встретил с восторгом и даже написал в ее честь «Гимн Свободной России» на стихи К. Д. Бальмонта . Однако в кон. 1917 г. он изменил мнение о том, что происходило в стране. «Пришли холод, голод и почти полное исчезновение духовной жизни»,- писал Г. (Моя жизнь. 1951. С. 109). Тем не менее он продолжал работать: сочинял духовную музыку (Демественная литургия, нояб. 1917), преподавал, проводил концерты-лекции, летом вел хоровое пение в детских колониях, изучал и обрабатывал народные песни. Подобно большинству московских музыкантов, Г. в первые годы советской власти состоял в МУЗО Наркомпроса, в 1921 г. вместе с др. членами Музыкально-этнографической комиссии вошел в состав Этнографической секции Государственного ин-та муз. науки.

  С помощью зарубежных друзей (в особенности амер. мецената Ч. Р. Крейна) Г. удалось в 1922 г. поехать на гастроли за границу, в т. ч. посетить Прагу, где он занимался с Русским студенческим хором. В окт. 1924 г. в Москве широко отмечалось 60-летие Г.; в праздновании принял участие известный церковный хор И. И. Юхова (за богослужением исполнялась «Литургия» № 2 Г.). Из следующей зарубежной концертной поездки (1925) он уже не вернулся, хотя, заботясь об оставшихся на родине близких, старался быть лояльным к советской власти. Он писал о тоске по России и объяснял невозможность вернуться слабостью здоровья, возрастом, семейными обстоятельствами, а также своей невостребованностью на родине в качестве духовного композитора. До начала второй мировой войны Г. жил в Париже, а затем в Нью-Йорке: преподавал в Русской консерватории, давал частные уроки, выступал в концертах и много сочинял в разных жанрах: оперном, симфоническом, инструментальном, камерно-вокальном, духовном. Скончался в Нью-Йорке, отпевание Г. в Свято-Покровском соборе совершил митр. Американской Православной Церкви Леонтий (Туркевич) с участием хора под упр. Н. П. Афонского .

  В отличие от др. композиторов Нового направления, являвшихся регентами и хоровыми педагогами, у Г. светских произведений намного больше, чем духовных, и среди последних мало «обработок», «переложений» в строгом смысле слова. Тем не менее духовно-муз. творчество - наиболее ценная часть наследия Г., и все его композиции - а сарреlla и с инструментами, на лат. и на англ. тексты - пронизаны рус. попевочностью и распевностью. По мнению Г., именно с духовной музыки, звучащей в храме, должно начаться приобщение народа к высокому, чистому искусству (см. его ст. «Где и как пробивать брешь». С. 3-8).

  Первым известным церковным сочинением Г. правосл. традиции является «Литургия св. Иоанна Златоустаго» № 1 (соч. 13. 1897), к-рая была исполнена Синодальным хором под упр. В. С. Орлова в «домашнем» концерте 7 окт. 1898 г. (за богослужением, по-видимому, не звучала). По форме, фактуре (почти сплошное 4-голосие с небольшими имитациями в «Херувимской» и причастном стихе), а также по нек-рым интонационным моделям «Литургия» № 1 является во многом подражанием «Литургии» П. И. Чайковского (соч. 41. 1878), к-рая в то время пользовалась в Москве большой известностью.

  2 хора, «Воскликните Господеви» и «Волною морскою», соч. 19, получившие с 1-го же исполнения широкую известность (находились в постоянном репертуаре Синодального хора и особенно большой успех имели на первых зарубежных гастролях хора в 1899 в Вене) и часто звучащие в наст. время, отмечены большим радикализмом выразительных средств в контексте церковных жанров той эпохи. Ближайшим образцом для «Воскликните Господеви» послужили оперные хоры композиторов «Могучей кучки», особенно из пролога к «Князю Игорю» А. П. Бородина, однако усвоенное с детства знание церковного обихода и традиц. распевов позволило композитору сохранить духовный характер этой композиции. Еще большим своеобразием отличается муз. решение ирмоса канона предпразднства Рождества Христова «волною морскою»: «напомнив» начальную фразу знаменного распева в унисоне (на органном пункте), композитор сразу переходит к полифоническому развитию имитационного типа: 2 фугато - на словах «волною морскою скрывшаго древле гонителя, мучителя» и «убити ищет Ирод» - органически сочетаются с текстом, как бы повторяя изобразительный мелодический рисунок хоралов И. С. Баха и приемы рус. распевщиков, часто дававших на слове «волна» колебательное мелодическое движение, а на «убити» - резко акцентированную попевку. Г. использует в этих песнопениях те же приемы, к-рые ранее применял в церковных композициях Римский-Корсаков: унисон на фоне органного пункта - «исона» (пункт сверху и снизу темы), тему в утолщениях параллельными терциями и секстами, тему в контрастных хоровых группах и т. д. Г. раскрывает образный смысл песнопения, создает «звуковую картину», что впосл. станет типичными чертами его стиля. Тот же принцип «картинного» раскрытия текста применен в «повествовательном» песнопении из соч. 24 «Благослови, душе моя, Господа»; несколько иной характер носит соч. 26 «Внуши, Боже, молитву мою» (1901) - свободная «концертная» интерпретация псалма, в к-рой возникают лишь косвенные ассоциации с распевами.

  При богатстве и разнообразии хоровой оркестровки «Литургия» № 2 (соч. 29) отмечена особой стройностью формы и фактуры. В интонационном строе сочинения композитор сводит воедино элементы древних распевов, обиходного пения и народной песни, выявляя общее в них. Драматургическими центрами сделаны не «Херувимская» и «Достойно есть», а «Символ веры», песнопения евхаристического канона и запричастный стих «К Богородице прилежно». Для «Символа веры» Г. нашел необычное решение: текст псалмодируется солистом, а хор отвечает ему словами «верую», «исповедую» и «чаю». По свидетельству рецензента, на премьере в зале московского Благородного собрания (2 марта 1903, частный хор Л. С. Васильева) «случилось невиданное зрелище: после «Символа веры» публика, как один человек, аплодировала, вызывая композитора, появление которого встречено было с энтузиазмом» (Липаев И . В . Московские письма // РМГ. 1903. № 11. Стб. 320).

  Высшим достижением композитора стала «Страстная седмица», соч. 58 (премьера 16 нояб. 1912 в Москве, частный хор Васильева под упр. автора), написанная в жанре литургического a сарреll"ного хорового действа на богослужебные тексты для концертного исполнения. Задачей композитора было выразить муз. содержание самой напряженной недели церковного года, предшествующей Пасхе. Оригинальное сочетание архаического с современным, древних распевов с утонченным «весенним» лиризмом, национального колорита с экстатической напряженностью чувств делает «Страстную седмицу» образцом религ. исканий рус. Серебряного века. Однако у критиков это произведение не имело большого успеха, и после исполнений в Москве (осень 1912) и С.-Петербурге (весна 1913) «Страстная седмица» целиком не звучала, а после революции 1917 г. была надолго забыта.

  «Всенощное бдение», соч. 59 (Синодальный хор под упр. Н. С. Голованова , 18 нояб. 1912),- это партитура большого, по преимуществу эпического стиля; центральными его частями являются псалмы-«славы». Это сочинение мажорное, почти без минорных бликов, в нем преобладают мажоры «высокие», блестящие: E, H, Fis, Cis. Фактура насыщенная, интенсивная, 6-, 8-, 10- и более голосная, часто 2-хорная, рассчитанная на Синодальный хор со звонкими мальчишескими сопрано и мощными басами.

  Г. создал также отдельные духовные хоры (см. лит., разд. «Муз. соч.»), последним в этом ряду сочинений стала «Литургия» (соч. 177) (№ 4 - Новый Обиход. 1943-1945), написанная по заказу одного из амер. правосл. любительских хоров. Сочинение вполне отвечает богослужебным потребностям, его стиль отличается простотой, прозрачностью и в то же время верностью основным идеям Нового направления, о чем автор упоминает в предисловии к циклу.

  В предреволюционные годы Г. пришел к идее сочинения духовной музыки на церковнослав. тексты с включением инструментов. 8 дек. 1917 г. на соединенном заседании Подотдела Поместного Собора о церковном пении и чтении и Наблюдательного совета при Синодальном уч-ще композитор говорил о невозможности в скором времени «создать хорошие хоры в приходских церквах» и предлагал «ввести орган в церковь» (РДМДМ. Т. 3. С. 808). На Соборе эта идея была категорически отвергнута. Творческий опыт Г. показал, что эта инициатива развивалась в новом типе концертной («демественной», по выражению той эпохи) духовной музыки, к-рый широко распространен в наст. время.

  «Демественная литургия», соч. 79 (№ 3; 1-я ред. 1917 для тенора (альта), струнного оркестра, органа, арфы и челесты; 2-я, расширенная ред. 1926 с участием хора), наряду со «Страстной седмицей» является вершиной творчества Г. Связующим звеном между ними служат концертные духовные произведения меньших форм: полиелей «Хвалите имя Господне» для альта (или меццо-сопрано), струнного квартета, органа и арфы, соч. 60 (1912, ркп.), кантата «Хвалите Бога» для тенора, хора, струнного оркестра, органа и арфы, соч. 65 (1-я ред.- 1913-1914; 2-я, расширенная ред.- исп. 1928), ария для контральто с оркестром (либо с фортепиано, либо с органом) «Благослови, душе моя, Господа», соч. 88 (клавир изд. в 1922; партитура, видимо, утеряна). В кантате, полиелее, арии Г. дает вольное развитие образов, возникших ранее в а сарреll"ных хорах на те же или близкие по смыслу «хвалитные» тексты: современники определяли образный ряд сочинений Г. выражением «мистическое ликование»; композиции строятся на движении от псалмодии к восторженным юбиляциям с использованием библейских образов «гласа трубного», «псалтири», «гуслей» и проч.

  «Демественная литургия» по стилю несколько проще, лиричнее, чем «Страстная седмица» и названные выше сочинения, что, возможно, и обусловило ее бóльшую популярность. Особенно удачна 2-я ред. с участием хора, где композитор добавил антифоны (на обиходную тему), «Сугубую ектению» для баса соло с хором (наряду с «Верую» из «Литургии» № 2 самое известное духовное произведение Г., отчасти благодаря записи его на пластинку Ф. И. Шаляпиным с хором Афонского), а также «Великую ектению», «Заупокойную и другие ектении» и «Конец литургии». «Демественная литургия» пронизана интонационностью «обиходных» и «малых» распевов и в большей мере пригодна к использованию за богослужением, чем иные a cappell"ные сочинения композитора на церковнослав. тексты. В рус. зарубежье части «Демественной литургии» исполнялись за богослужением. Еще в России были изданы переложения Трисвятого, «Символа веры», «Достойно есть» для смешанного хора a cappella (соч. 94), в архиве композитора (ГЦММК) сохранились переложения «Сугубой ектении» для 2 хоров и «Единородный Сыне» для муж. хора.

  Г. создал сочинения с инструментальным сопровождением и без него на лат. и др. иноязычные церковные тексты: 5 месс, 6 мотетов для хора и органа, соч. 155 (1937), а также 2 псалма на древнеевр. тексты для муж. голоса, смешанного вокального ансамбля и органа, соч. 164 (1941), в к-рых композитор стремился воспроизвести строй вост. монодии (возможно, синагогального пения). Наиболее яркой и масштабной в этом ряду представляется «Вселенская месса» (Missa Oecumenica, соч. 142, 1934) для 4 солистов, органа и оркестра, по форме являющаяся скорее классической ораторией. Она напоминает, с одной стороны, кантатно-ораториальные произведения Танеева, с другой - «Торжественную мессу» Л. ван Бетховена. В автобиографии Г. объяснял, что назвал мессу «Oecumenica», потому что соединил в ней «попевки Православной Церкви и григорианские с текстом католической литургии». Оригинальность сочинения проявляется более всего в мелосе, основой к-рого служит правосл. обиход: напр., во вступительной теме есть сходство со знаменными пасхальными стихирами, в фуге слышатся «фитные» знаменные обороты, в речитации «Credo» и «Sanctus» воспроизведен ритм скорее церковнослав., чем лат. речи. Безусловно рус. чертами являются гибкость метра и ритма, своеобразие полифонического письма, сочетающего формы классического контрапункта с подголосочностью, и блестящая хоровая инструментовка в традициях Нового направления.

  Малые мессы Г.- «Missa Festiva», соч. 154 (1937), «Missa pour voix femmes ou enfantines», соч. 165 (1939), Рождественская месса «Et in terra pax», соч. 166 (1942), месса «Sanctu Spiritu», соч. 169 (1942),- содержат 6 основных частей католич. службы и написаны для одинакового состава: хора, солистов, органа. Их стиль близок к стилю «Вселенской мессы», но носит более камерный характер. Общий колорит малых месс - светлый, лирический, c элементами патетики, свойственными совр. католич. богослужению, но в сочетании с мягкой слав. певучестью. Наиболее удачной можно считать «Missa Festiva», к-рая вместе с мотетами соч. 155 получила 1-ю премию на конкурсе церковной музыки в 1937 г. в Париже и исполнялась в соборе Парижской Богоматери.

  Ряд духовно-муз. сочинений Г. прочно вошел в певч. обиход правосл. хоров в России и рус. зарубежье. Другая (б́о́льшая) часть духовно-муз. наследия Г. содержит материал для развития форм «демественного» творчества, не противоречащих духу церковного служения, а также форм личного творчества, не являющихся ни эпигонством, ни декорацией, ни поверхностным «экуменизмом». Ценность описанных выше образцов «духовного интернационализма» (по выражению Г.) обусловливается тем, что они были созданы художником, твердо стоявшим на «своем» и потому способным творчески воспринять и воплотить «чужое».

  Арх.: ГЦММК. Ф. 22. № 235; РГАЛИ. Ф. 745.

  Лит.: Рахманова М . П . А. Т. Гречанинов // История русской музыки. М., 1997. Т. 10А. С. 170-216; Томпакова О . М . Александр Гречанинов. М., 2003; Паисов Ю . И . Александр Гречанинов: Жизнь и творчество. М., 2004; РДМДМ. Т. 3 (passim).

  М. П. Рахманова

  100 великих композиторов Самин Дмитрий

  Александр Тихонович Гречанинов (1864–1956)

  Александр Тихонович Гречанинов

  Александр Тихонович Гречанинов родился в Москве 25 октября 1864 года Он один из первых крупных русских музыкантов, пришедших в искусство из городских «низов». По его собственным словам, он впервые увидел фортепиано в возрасте четырнадцати лет. Он сам подготовился к поступлению в Московскую консерваторию. До четырнадцати лет мальчик слышал только оркестрион и гитару, а ранее всего - церковное пение и народные городские романсы.

  «Родители мои были музыкальны от природы, - писал Гречанинов в автобиографии, книге „Моя жизнь“. - Мать пела не народные здоровые песни, а сентиментальные мещанские романсы вроде „Над серебряной рекой, на златом песочке“ или „Под вечер осенью ненастной“ и т. п. У отца репертуар был получше. Он часто, когда бывал дома, любил петь церковные песни, „дьячил“, как выражалась мать. По субботам всенощная, по воскресеньям ранняя обедня были обязательны не только для них, но и для нас, детей, когда мы стали подрастать. Я пел в гимназическом церковном хоре и даже был солистом. Потом я стал петь и в церкви на клиросе (в нашем приходе был любительский хор). Тогда дома появился еще дьячок-гимназист, и мы с отцом распевали церковные песни уже на два голоса»

  Скопив денег на покупку гитары, мальчик научился подбирать аккомпанемент к романсам, а первое, что он подобрал на фортепиано, когда получил к нему доступ, была ектенья. В цитированном фрагменте воспоминаний примечательно скептическое отношение к репертуару матери, но именно романсы (хотя, конечно, в рафинированной, «салонной» ее форме) и церковные песнопения стали первыми жанрами, в которых композитор испробовал свои силы, а впоследствии самыми популярными жанрами его творчества.

  Поскольку Гречанинову пришлось весь путь в искусство проходить самому, преодолевая сопротивление близких и самостоятельно обеспечивая свое существование, ученический период у него сильно затянулся. Консерваторию он окончил почти в двадцать девять лет; зато успел поучиться и в Москве - у Танеева, Аренского, Сафонова, и в Петербурге у Римского-Корсакова, в чьем классе композиции Гречанинов провел три года - с 1890 по 1893-й. Еще в Москве, в классе Танеева, были написаны пять романсов, которые потом приобрели широкую известность, особенно лермонтовская «Колыбельная», так что даже в статьях, посвященных 80-летию или 90-летию композитора, его именовали «автором знаменитой „Колыбельной“». Тогда же появилась и первая - несохранившаяся - «Херувимская песня». С Римским-Корсаковым у Гречанинова сложились хорошие, дружеские отношения, но «любимым учеником» Николая Андреевича Гречанинов никогда не был. Сам же он восхищался Римским-Корса-ковым беспредельно, тонко оценивал новые произведения учителя и обижался на него за некоторую холодность, которую пытался объяснить тем, что в Петербурге он, Гречанинов, не свой.

  Помимо романсов и экзаменационной кантаты «Самсон», в петербургские годы (а Гречанинов оставался в этом городе еще два года после окончания консерватории) были написаны Первый квартет, получивший Беляевскую премию, Первая симфония, исполненная в Русских симфонических концертах под управлением Римского-Корсакова, и несколько очень удачных светских хоров.

  Однако постоянной профессиональной работы в Петербурге для Гречанинова не нашлось, и он решил вернуться в Москву: тут у него появилась хорошая частная педагогическая практика со взрослыми и с детьми; вскоре Гречанинов начал преподавать теорию музыки в школе сестер Гнесиных и успешно сотрудничал там с детским хоровым классом; руководил он также детским хором в школе Т. Л. Беркман. Для детей Гречанинов сочинил массу высококачественной фортепианной и хоровой музыки, вплоть до опер; большей частью она основана на народных песенных темах и написана на народные тексты (сборники «Аи, дуду!», «Петушок», «Пчелка», «Жаворонок», «Курочка рябка», «Ладушки» и т. д.). Исследователи справедливо указывают, что в этой области он успешно продолжил начинания Лядова.

  Первая и Вторая симфонии как бы окружают первую оперу композитора и связаны с ней тематически. Это, в общем, достаточно представительные образцы среднего «беляевского» стиля. Из них более привлекательна Первая симфония, законченная летом 1894 года на Волге. В 1896 году Гречанинов приступает к сочинению оперы «Добрыня Никитич». В «Моей жизни» читаем: «Испробовав свои силы в камерном и симфоническом стилях, я начал подумывать об опере. В те времена я очень увлекался древним русским эпосом и решил, что буду писать оперу на какую-нибудь былину. Остановился на былине о Добрыне Никитиче. Начались мои почти ежедневные посещения Публичной библиотеки и увлекательно-сосредоточенная работа в тишине уютного зала для чтения Неоднократно я видался тогда со служившим в библиотеке В. В. Стасовым и советовался с ним относительно планов будущего либретто. Закончив сценарий, я начал работать над текстом, причем старался как можно ближе быть к былинному оригинальному языку».

  Поставлен был «Добрыня» в московском Большом театре 14 октября 1903 года, а до этого большие фрагменты оперы были показаны в Петербурге на концертах графа А. Д. Шереметева.

  Опера получила благоприятный отзыв от Римского-Корсакова после его знакомства с клавиром: «В общем, радуюсь на оперу вашу и считаю ее хорошим вкладом в русскую оперную музыку».

  В самом начале московского периода Гречанинов начал писать церковную музыку - практически одновременно с А. Д. Кастальским, и очень скоро оба они стали ведущими авторами нового направления. Тогда же, в первые годы развития этого направления, Гречанинов выступил в печати со статьей «О духе церковных песнопений», которая наделала немало шума и стала как бы манифестом новой школы. К 1910 году Гречанинов как автор церковных композиций был очень популярен в России.

  Музыка Гречанинова постоянно звучала на концертах, нередко в исполнении автора. «Многописание», как бы компенсировавшее поздний приход к творчеству, было характерно для композитора на протяжении всей его жизни.

  Гречанинов отличался разносторонними дарованиями: он сочинял быстро и в разных жанрах, был прекрасным педагогом, дирижером хора и оркестра, аккомпанировал, выступал в ансамблях.

  Гречанинов очень гармонично вошел в музыкальную жизнь России первых десятилетий XX века. И потому, несмотря на жесткие подчас замечания критиков, жил как композитор счастливо и находил своего слушателя. Главными ориентирами в расширении художественного мира, в обогащении языка Гречанинову служили произведения Вагнера и французских композиторов. Безоглядным «модернистом» Доморощенного типа он не стал, но в сочинениях 1909–1910 годов в его музыке начали отчетливо проявляться новые мотивы. Наиболее яркое выражение они нашли в опере-мистерии «Сестра Беатриса» по Метерлинку - несколько наивном и провинциальном образце московского «модерна». Опере предшествовали написанные в новом стиле вокальные циклы. «Меня стал не удовлетворять мой несколько устаревший музыкальный язык, и я начал искать новые гармонические сочетания, - писал Гречанинов в автобиографии - Романсы мои „Сентябрь и октябрь“, „Осенние мотивы“ уже носят на себе первые признаки искания нового За „Осенними мотивами“… последовал ряд сочинений, в которых особенно ярко выявились мои новые приемы. За эту эволюцию моего творчества мне досталось достаточно-таки тогда и от друзей моей музыки, и от критиков. А ныне никто и не замечает какой-то якобы измены себе в этих моих произведениях. Сейчас это все мое, „гречаниновское“, и принимается оно как одно целое, органически связанное с моей сущностью».

  В 1909–1910 годах Гречанинов завершает новую оперу «Сестра Беатрис». В 1911-м автор представил ее в Мариинский театр - отказа не последовало, но постановка из-за цензурных соображений не осуществилась. Тогда композитор предложил «Сестру Беатрису» Опере Зимина, и в октябре 1912 года режиссер П.С Оленин и дирижер И О. Палицын представили ее московской публике. Как пишет композитор, сценография вышла не слишком удачной, оркестр и певцы (кроме исполнительницы главной роли - СИ. Друзякиной) знали свои партии недостаточно твердо. Но главное, против постановки выступили московские церковные круги, усмотревшие кощунство в появлении Мадонны на оперной сцене. После второго представления опера была снята. В дальнейшем Гречанинов пытался неоднократно реанимировать произведение - например, как он сам рассказывает, в 1931 году опера была несколько раз показана в парижских салонах с певицей Е. А. Садовень в главной роли и с небольшим хором.

  Без сомнения, «Сестра Беатриса» в сравнении с «Добрыней» явилась значительным событием в творчестве Гречанинова, выразив вместе с вокальными и инструментальными произведениями этого периода естественное тяготение композитора «к новым берегам». И через некоторое время это движение принесло плоды, хотя и не в жанре оперы.

  Вообще же самой яркой страницей сценического творчества Гречанинова до 1917 года надо, очевидно, признать не его оперы, а музыку к «Снегурочке» Островского. Композитор подробно рассказывает о ней в автобиографии: о своих сомнениях, можно ли написать после Чайковского и Римского-Корсакова третью «Снегурочку»; об установке, которую ему дал К. С. Станиславский, - сделать так, чтобы музыка не доносилась «из оркестра», а звучала бы в самом действии и «этнографически» соответствовала эпохе и персонажам.

  Этот новый и оригинальный подход к музыке в драматическом спектакле имел большой успех. Обычно цитируется в этой связи отзыв Горького в письме к Чехову: «Музыка в „Снегурочке“ колоритна до умопомрачения…» О том же писали Вс. Мейерхольд и музыкальные критики. Цитированные выше рецензии авторитетных критиков подводят некоторые итоги развития «светского» творчества композитора в период до Первой мировой войны. Февральскую революцию Гречанинов встретил, как и полагалось русскому интеллигенту, с восторгом. Он даже написал в ее честь гимн - «Гимн Свободной России», текст которого написал совместно с Константином Бальмонтом. Это был не первый опыт: еще в 1905 году Гречанинов собирал деньги в пользу семей погибших рабочих и сочинил «Похоронный марш» памяти Николая Баумана. «В этом [политическом] отношении я с гордостью могу сказать, что я всегда шел впереди всех; первый, всегда всех будоражил, первый всегда подписывал всякие резолюции и т. д.», - писал он в тот период другу.

  В 1917 году отрезвление пришло скоро. После ноябрьских событий в Москве он писал: «Москва ранена, святотатственно оскорблена ее святыня. Без боли в сердце невозможно сейчас думать о Москве. Успенский собор с зияющими отверстиями в куполе, Беклемишева башня - без головы. Сильно пострадали Никольские ворота. А ужасная картина, которую представляют из себя Никитские ворота, не подлежит описанию. <…> Одно зло родит другое, и не видно конца всем ужасам. Но если меня спросить, - может быть, лучше, если бы не было мартовской революции, - я отвечу: нет. Все же сдвиг должен был произойти».

  Дальше, по выражению Гречанинова, «пришли холод, голод и почти полное исчезновение духовной жизни». Тем не менее, он не потерял бодрости духа и продолжал работать: в дни большевистского восстания в Москве, под звуки выстрелов сочинялась литургия, в 1919 году была написана Скрипичная соната, в 1920-м началась работа над Третьей симфонией, в 1923-м - над Четвертой. Гречанинов зарабатывал на жизнь преподаванием, концертами-лекциями, летом вел хоровое пение в детских колониях, даже выезжал с авторскими концертами в разные города. С помощью зарубежных друзей ему удалось в 1922 году совершить путешествие в Лондон, где он получил предложение дать совместно с певицей Т. А. Макухиной несколько концертов в разных городах Европы. В октябре 1924 года в Москве отмечалось шестидесятилетие Гречанинова - в праздновании приняли участие известный церковный хор И. И. Юхова и детский хор школ Гнесиных и Беркман. Тогда же зарубежные друзья предложили Гречанинову еще одну концертную поездку.

  «Уезжая за границу, - вспоминает он в автобиографии, - я не знал, останусь ли я там навсегда или вернусь обратно в Россию, а потому квартиру свою с роялем, нотной и книжной библиотекой, архивом и многими ценными для меня и дорогими вещами я оставлял все как было. Последний период времени пребывания моего в России был для меня одним из самых счастливых в смысле концертных выступлений; в Петербурге, где гак удачно и с таким успехом были исполнены мои новые квартеты, Третья симфония, цикл песен с квартетом „Мертвые листья“ и др., а также несколько удачных концертов в Москве, и среди них с особенным удовлетворением вспоминаю вечер песен и дуэтов с участием артисток Большого театра Барсовой и Обуховой, которые с незабываемым очарованием пели в этот вечер мои новые и старые песни».

  Больше в Россию он не вернулся, хотя сохранял советский паспорт и, заботясь об оставшихся в России близких, старался ни в чем не нарушить лояльности по отношению к советской власти. В многочисленных письмах - к друзьям и официальных, связанных с изданием его сочинений в России, выплатой гонорара и т д., он объяснял невозможность вернуться, с одной стороны, слабостью здоровья и возрастом - своим и жены, семейными обстоятельствами - все дети Марии Григорьевны от первого брака жили за рубежом, а с другой стороны - своей невостребованностью в России как духовного композитора, автора музыки гонимой церкви. «Я часто жестоко тоскую здесь по всем близким, но как хорошо, что я здесь. В Москве за свои духовные сочинения я, вероятно, был бы лишенцем».

  С 1925 по 1939 год композитор живет в Париже, а затем переезжает в США, где остается до самой смерти 4 января 1956 года.

  В зарубежном периоде творчества Гречаниновым были написаны: Четвертый квартет, Второе фортепианное трио, две фортепианных сонаты, вокальные циклы «Последние цветы» (по Пушкину), три элегии на стихи Баратынского, «Римские сонеты» на стихи Вячеслава Иванова и др.

  В одном из парижских писем, рассказывая о работе над инструментовкой Четвертой симфонии, совсем немолодой уже композитор спрашивает сам себя: «Выберусь ли я на свет Божий со своими инструментальными сочинениями или все это попытки с негодными средствами?» И отвечает: «Работать над большим сочинением такая радость, от которой все равно не откажусь, пускай я буду не признан как инструменталист».

  Действительно, симфонии Гречанинова отличает добротность и следование традиции, несколько анахроничные для общего музыкального процесса первой половины XX века. Это вовсе не исключает признания несомненных удач, которые есть у композитора в этом жанре.

  Что касается исполнений, то здесь Гречанинов не мог особенно обижаться на судьбу: все его симфонии были сыграны, причем Четвертая и Пятая, созданные за рубежом и наиболее интересные, исполнялись Нью-Йоркским оркестром под управлением Дж. Барбиролли и Филадельфийским оркестром под управлением Л. Стоковского.

  Одно из своих последних крупных произведений кантату «К победе» композитор посвятил в 1943 году победам Советской Армии в Великой Отечественной войне.

  Из книги Большая Советская Энциклопедия (ГР) автора БСЭ
  Из книги Большая Советская Энциклопедия (ИВ) автора БСЭ
  Из книги Большая Советская Энциклопедия (КИ) автора БСЭ
  Из книги Большая Советская Энциклопедия (КО) автора БСЭ
  Из книги Большая Советская Энциклопедия (ПО) автора БСЭ
  Из книги Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Русская литература XX века автора Новиков В И

  АЛЕКСАНДР ПЕТРОВИЧ ДОВЖЕНКО (1894–1956) Украинский советский режиссёр, драматург, писатель. Фильмы: «Звенигора» (1928), «Арсенал» (1929), «Земля» (1930), «Иван» (1932), «Аэроград» (1935), «Щорс» (1939), «Мичурин» (1949) и

  Из книги 100 великих украинцев автора Коллектив авторов

  Александр Александрович Фадеев Разгром Роман (1927)Командир партизанского отряда Левинсон приказывает ординарцу Морозке отвезти пакет в другой отряд. Морозке не хочется ехать, он предлагает послать кого-нибудь другого; Левинсон спокойно приказывает ординарцу

  Из книги Популярная история музыки автора Горбачева Екатерина Геннадьевна

  Александр Довженко (1894–1956) кинорежиссер, сценарист, писатель, педагог Александр Петрович Довженко родился на ок раине уездного городка Сосница на Черниговщине. Он написал удивительно романтическую, пронизанную солнцем и музыкой, печалью и юмором, беззаветной

  Из книги Словарь афоризмов русских писателей автора Тихонов Александр Николаевич

  Александр Тихонович Гречанинов Александр Гречанинов появился на свет в 1864 году в Москве в купеческой семье. Музыкальное образование он получил в Московской консерватории, где его учителями были Кашкин, Сафонов (рояль), Аренский (гармония и фуга) и Танеев (форма). Затем он

  Из книги Большой словарь цитат и крылатых выражений автора Душенко Константин Васильевич

  ШАЛАМОВ ВАРЛАМ ТИХОНОВИЧ Варлам Тихонович Шаламов (1907–1982). Русский писатель, поэт. Прошел сталинские лагеря. Перу В. Шаламова принадлежат поэтические сборники «Огниво», «Шелест листьев», «Дорога и судьба»; повести «Черная Вологда», «Вишера», «Федор Раскольников»;

  Из книги автора

  ШАЛАМОВ, Варлам Тихонович (1907–1982), писатель 11 В лагере убивает большая пайка, а не маленькая. «Заговор юристов» (1962) из «Колымских рассказов» (опубл. в 1978) ? Шаламов В. Колымские рассказы. - М., 1992, т. 1, с. 138 Комментарий Жака Росси: «Вернее погибает в лагере тот, кто очень тяжело