Декабристы разбудили герцена герцен развернул революционную агитацию. Как рогоносец герцен дважды предал россию. – В чем же смысл герценовского мифа
Может, и разбудили его декабристы, но крышевал Ротшильд
В этом году исполнилось 200 лет со дня рождения Александра ГЕРЦЕНА — известного писателя и влиятельного публициста XIX века. Среднему и старшему поколению о нем рассказывали в школе. В памяти всплывает фраза ЛЕНИНА: «Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию». Однако, окинув свежим взглядом жизненный путь литератора, приходишь к выводу – это сомнительный пример для подражания. Зато по его биографии можно было бы снять сочный эротический триллер.
В наше время Герцен мог бы стать популярным блогером. Писал он превосходно! «Радищев с Чернышевским ему в подметки не годятся!» — утверждали критики-современники. Сам Бисмарк, «железный канцлер» Германии, учил тонкости русского языка по газете «Колокол», издаваемой Александром Ивановичем и Н. П. Огаревым за границей. Но начнем, пожалуй, с личной жизни.
Грешил и каялся
Зигмунду Фрейду было бы интересно с таким пациентом. Тут сплошные комплексы и пикантные сексуальные приключения, измены и внебрачные дети.
Герцен был незаконнорожденный, что в те времена считалось «неприличным». И хотя любвеобильный папа-оберпрокурор дал нашему герою хорошее образование, Саша сильно переживал из-за своего положения. Самым близким ему человеком с детства стала двоюродная сестра Наташа Захарьина – тоже, представьте, незаконнорожденная. Он был старше её на пять лет и по-братски опекал. Забегая вперед, скажем — они поженятся.
Когда молодого Герцена выслали в Пермь, а затем в Вятку за вольнодумство и дружбу с «неблагонадежным элементом», Герцен писал родственнице возвышенные письма: «Когда же мы увидимся? Где? Все это темно, но ярко воспоминание твоей дружбы; изгнанник никогда не забудет свою прелестную сестру».
В ссылке наш герой не скучал. В частности, будучи в Вятке, он соблазнил супругу 50-летнего чиновника – 25-летнюю Прасковью Медведеву (ему самому 23). Потом, как истинный интеллигент, раскаялся и стал ныть в письмах к любимой кузине: «Опостылели мне эти объятья, которые сегодня обнимают одного, а завтра другого, гадок стал поцелуй губ, которые ещё не простыли от вчерашних поцелуев. Мне понадобилась душа, а не тело».
Наташа рада была его утешить: «Говори, говори, пиши, сколько можешь, сколько нужно к твоему облегчению, переливай все в мое сердце, оно не померкнет, не изноет». Ну как на такой не жениться!
«Низкоеврейский характер»
Невесту Александр фактически похитил из дома тетки-опекунши, которая хотела выдать её замуж за престарелого генерала. Все обошлось: они обвенчались, родился сын. Карьера пошла в гору. Но Герцен опять все портит — в его перехваченных письмах найдут какую-то крамолу. И вновь ссылка, теперь в Новгород.
Опальный Александр начал пить, развратничать. Оприходовал даже горничную Катерину, которая, получив отставку, наябедничала жене. У той от переживаний три последующие беременности закончились трагически.
В 1846 году умирает отец Герцена, оставив ему полмиллиона рублей, фантастическое состояние. Несметно богатый литератор переезжает за границу. И начинает издалека страстно любить Родину. А к жене меж тем подбирается другой «романтик».
Семья сходится с модным немецким поэтом Георгом Гервегом. Мразь, надо сказать, редкостная. Герцен содержал все семейство Гервега, а тот спал с его женой. Впрочем, чего Александр Иванович ожидал? Это же, как ему впоследствии пытались растолковывать интеллектуалы-социалисты, «прообраз поведения нового человека, свободного от чувства собственности и буржуазной морали».
Начав подозревать супругу в адюльтере, Герцен попытался с ней объясниться. А та несла какую-то чушь про «духовный брак втроем». В конце концов Герцен откупился от постылого семейства Гервегов, передав жене поэта Эмме (она знала о романе!) большие деньги.
Но негодяй не угомонился. Он предал огласке письма Натальи. Та ответила также письменно: «Мое увлечение было велико, слепо, но ваш характер вероломный, низкоеврейский, ваш необузданный эгоизм открылись во всей безобразной наготе своей во время вашего отъезда». Окончательно супругов примирила страшная трагедия – гибель в кораблекрушении матери Герцена и их сына-инвалида Николая.
Жена-кузина Наталья ЗАХАРЬИНА
Полюбилась жена друга
Но это не последний любовный треугольник в жизни классика. Уже в зрелые годы, после смерти жены-кузины (она умрет во время очередных родов, а всего из шестерых детей в этом браке до взрослого возраста доживут лишь двое), он сойдется с Натальей Тучковой, женой, на минуточку, своего лучшего друга – литератора и революционера Николая Огарева. Герцен старше её на 16 лет.
Дамочка была редкостной стервой, с ней наш герой был несчастен, хоть та и родила ему троих детей, которые носили фамилию официального супруга. Последний, к слову, с другом не рассорился — он обрел счастье в объятиях английской проститутки. Вот каковы были нравы «передовых людей» XIX века!
Однако, кроме секса, соратники ещё и занимались активной общественно-политической деятельностью. А именно: издавали в 1857 — 1867 годах в Лондоне и Женеве газету «Колокол». В ней печатались стихи Лермонтова, Некрасова, отрывки из «Былого и дум» Герцена. Издание одно время читали даже в Зимнем дворце. Многие считали критику Герцена царского правительства справедливой и своевременной. Но вскоре эмигрант-литератор наглядно показал, как он «любит» Родину.
«15 марта 1854 года Англия и Франция объявили войну России – началась Крымская война, где будут кровавые схватки и героическая оборона Севастополя, – . — А что Герцен? В материалах своих изданий он будет призывать русских солдат сдаваться. Когда начнется восстание в Польше, русских начнут там просто вырезать – герценовский «Колокол» полностью встанет на сторону поляков. Логика проста – Россия всегда и во всем виновата».
Картина «Отстоим Севастополь» Василия НЕСТЕРЕНКО
Крымская война, помимо безусловного героизма русских солдат, показала, к сожалению, технологическую и экономическую отсталость России от её военных противников. Однако желать своей родине поражения, как это делал ГЕРЦЕН, – просто отвратительно.
«Сифилис патриотизма»
О Крымской войне Герцен писал: «Россия охвачена сифилисом патриотизма» . По поводу польских событий: «Стыдно быть русским!» Прямо хоть печатай в нынешних либеральных газетах, прекрасно ляжет. А сколько террористов-народовольцев находило вдохновение в двусмысленном призыве Герцена: «Нужно сначала расчистить поляну, а там разберемся!» Мыслитель был далеко – его не взрывали.
В связи с отказом вернуться в Россию из Европы, когда во Франции началась революция, на имущество писателя наложили арест. Хлопочет о возвращении денег барон Джеймс Ротшильд, у которого большие интересы в России. И добивается своего. Какие строки написаны в «Колоколе» под влиянием одного из самых зловещих семейств в мировой истории, теперь уже наверняка не узнать. Но Ротшильды, которые мечтали заполучить контроль над Государственным банком Российской империи, ничего просто так не делали. Как вам такой портрет гиганта мысли? Неудивительно, что нынешним школьникам Герцена в пример не ставят – слишком, мягко говоря, противоречивая фигура.
К слову, ярый критик крепостничества, он почему-то так и не дал вольную своим крестьянам, к чему, в частности, призывал его Достоевский. Борьба в сытой загранице за светлое будущее русского мужика гораздо важнее!
Легендарная газета
Михаил Васильев
В свое время классик русской историографии Василий Ключевский констатировал, что в обществе господствуют не совсем ясные суждения насчет событий 14 декабря 1825 года: «Одни видят в нем политическую эпопею, другие считают его великим несчастием». Как свидетельствует наш собеседник историк Сергей ЭРЛИХ, в различные времена на оценку обществом деятельности декабристов влияла политическая конъюнктура. Этой теме посвящены и его книги, и докторская диссертация, защищенная летом нынешнего года в Санкт-Петербургском институте истории РАН. С ним мы и беседуем. Кстати, как раз накануне 190-летней годовщины со дня восстания декабристов на Сенатской площади.
Из фондов Гос. музея истории религии " class="article-img">
Так художник Василий Перов спустя полвека после событий на Сенатской площади изобразил убийство мятежниками генерал-губернатора Милорадовича.
Из фондов Гос. музея истории религии
– Сергей Ефроимович, как сразу после выступления декабристов называли это событие: бунтом, мятежом, восстанием?
– В следственных делах декабристов встречаются все три определения, которые вы перечислили. Реже всего – «восстание», потому что само слово имеет подспудно положительное значение. Как раз в те годы Россия сочувствовала восстанию греков против Османской империи...
Чаще всего применительно к декабристам употреблялось понятие «бунт», а еще чаще – «мятеж». Следствие ведь не искало истину, а подводило деяние подследственных под статьи действовавшего тогда свода законов. Михаил Сперанский, входивший в состав Верховного уголовного суда по делу декабристов, составлял перечень их «вин» с точки зрения закона. Первая – покушение на цареубийство, вторая – бунт, третья – мятеж воинский.
Вообще же выступление декабристов, как бы его ни называли, – яркий пример того, как могут расходиться реальное историческое событие и память о нем. Историк и писатель Марк Алданов совершенно справедливо отмечал: «Декабристы ничего не разрушили и ничего не создали. Ценность того, что они сделали, заключается всецело в их легенде». А создал эту легенду о декабристах, или миф, Александр Иванович Герцен. Учтите, миф – это вовсе не ложь. Это своего рода священный образец, с которым соотносят свои действия те, кто в него верует.
– В чем же смысл герценовского мифа?
– С давних пор в народном общественном сознании господствовала мифологема «cвятой Георгий борется со змием». Георгием представлялся русский царь, который сражается с внешними врагами и их внутренними прислужниками. Те, кто против царя, априори воспринимались как исчадия ада, выступающие против святого рыцаря. В обществе и народном сознании они не имели опоры и сочувствия.
Что могли сделать в таких условиях противники царя? Только объявить, что «царь ненастоящий». О том, что они «настоящие цари», говорили и Лжедмитрии, и Емельян Пугачев. А Болотников и Степан Разин утверждали, что они воеводы «настоящего царя». Даже декабристы, будучи прагматиками, на Сенатскую площадь выводили солдат под лозунгами не республики и конституции, а верности присяге «истинному императору» Константину – в противовес «лжецарю» Николаю. То есть они тоже использовали формулу «настоящего царя», понятную простому народу.
Кстати, как известно, одновременно с выступлением на Сенатской площади на юге произошло восстание Черниговского полка. Организатор этого бунта Сергей Муравьев-Апостол, глубоко религиозный человек, решил отказаться от «царского прикрытия». Он написал так называемый революционный катехизис, который зачитывал полковой священник перед солдатами. Там со ссылками на Священное Писание доказывалось, что народ имеет право восстать против «неправого царя». Но в конечном итоге это не сработало.
Как только солдаты поняли, что Муравьев-Апостол не является «наместником царя», они сразу же вышли из-под контроля. В советское время эту ситуацию обычно обходили стороной, но она очень хорошо описана Оксаной Киянской в книге «Южный бунт», которая вышла в 1997 году. Там честно рассказывалось, что все в результате вылилось в пьяный погром...
Что же сделал Герцен? Он все перевернул с ног на голову. Святыми рыцарями стали декабристы, а Николай I превратился в настоящее исчадие ада. Как только Герцен его ни называл: «драконом», «змеем», «медузой Горгоной». Кроме того, Герцен неоднократно проводил параллели между Христом и декабристами: восстание против фарисеев, неправедный суд, казнь, возвращение из Сибири как «воскрешение»...
Герцену очень не повезло, что в советское время его стали воспринимать на уровне литературных критиков, революционных демократов типа Писарева и Добролюбова. На самом деле, по моему убеждению, Герцен – лучший стилист русской литературы. И тот яркий образ, который он создал вокруг декабристов, оказал огромное влияние на читающую публику в России – на рождавшуюся тогда интеллигенцию. Она формировалась как раз в контексте декабристского мифа. Основой ее этики стали декабристы как герои-мученики, не жалеющие своей жизни ради обездоленного народа. Самопожертвование ради общего дела – тезис, сыгравший решающую роль в становлении интеллигенции.
– Как же эта идея сработала?
– Не только в смысле борьбы за власть, но и в широком, просветительском значении, когда много представителей интеллигенции, воспитанных на идее жертвы ради народа, пошли работать в провинцию учителями, земскими врачами и т. д.
В политическом же смысле декабристский миф воспитывал непримиримость к власти: он исходил из посыла, что с ней нельзя договориться, ее можно только свергнуть, уничтожить. Миф сработал в 1905-м, а потом 1917-м, когда вокруг ненависти к власти объединились широкие круги, начиная от анархистов и заканчивая конституционными демократами. Для них всех декабристы были своего рода путеводной звездой, примером для подражания.
Недаром в марте 1917 года Временное правительство заказало Дмитрию Мережковскому, который к тому времени написал о декабристах несколько романов, брошюру для солдат. Она называлась «Первенцы свободы», а посвящалась «продолжателю дела декабристов» – Александру Керенскому.
– Со школьной скамьи помню наизусть ленинские строки: «Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа... Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию». Дальше Ленин в своей статье «Памяти Герцена» проводил нить к революционерам-разночинцам, а затем к пролетариату...
– Это так, но, когда большевики уже пришли к власти, функция декабристского мифа поменялась: его целью было обосновать право большевиков на власть как идейных наследников декабристов. В сталинское время «борьбы с космополитизмом» революционный пафос декабристов отодвинули в тень: упор делали на то, что они были патриотами страны, защитниками Отечества – участниками войны 1812 года.
С начала 1960-х годов, после свернутой хрущевской оттепели, декабристов взяла на вооружение оппозиционно мыслящая интеллигенция (диссиденты). Используя аллюзии, она прославляла самоотверженность и смелость борцов за политическую свободу и противников деспотического режима. Об этом эзоповым языком говорилось даже в книгах такого блестящего профессионального историка, каковым был Натан Эйдельман.
Интеллигенция в каком-то смысле видела в себе декабристов, гонимых борцов за свободу, а в действовавшем политическом режиме – подобие николаевской реакции. И это придавало силы. И недаром появился знаменитый романс Галича «Смеешь выйти на площадь», посвященный вроде бы декабристам, но на самом деле воспевавший борцов против советского политического режима.
Поэтому восемь человек, которые вышли в августе 1968 года на Красную площадь, протестуя против советского вторжения в Чехословакию и подавления «пражской весны», осознавали себя продолжателями декабристов. В августе 1991 года, когда на площади под лозунгами свободы вышли уже тысячи, снова звучали декабристские аналогии.
Одним словом, образ декабристов в исторической памяти стал реальным политическим оружием. Для меня вполне очевидно, что декабристский миф два раза содействовал разрушению политического режима в стране – в 1917-м и в 1991 году. И в этом как раз и есть значение декабристов: не в том, что они сделали в 1825 году, а в их легенде. Она фактически от них отделилась и жила своей собственной жизнью.
– За четверть века, прошедшие с 1991 года, общество проделало немалый путь. Как вы считаете, каково сегодня звучание декабристского мифа?
– Сегодня единого представления нет. Декабристский миф существует в трех вариантах.
Первый – прежний коммунистический: он подает слабые признаки жизни. Согласно ему, декабристы не столько сторонники либеральных западных ценностей, сколько патриоты, защитники страны от наполеоновского вторжения, воплощение национального духа.
Второй вариант я бы назвал православно-монархическим. В нем декабристы воспринимаются однозначно негативными персонажами, которые набрались западных идей, посягнули на законную власть, хотели развалить страну, посеять хаос. Героическими чертами наделяется образ Николая I, который решительными действиями воспрепятствовал разрушению государства. И если бы не он, то катастрофу 1917 года Россия пережила бы еще в 1825-м...
Своего рода вариантом такой трактовки служат популярные сегодня конспирологические концепции, связанные с теорией заговора. К примеру, публицист Николай Стариков выступил с версией, что на самом деле декабристы были английскими шпионами, призванными развалить Россию изнутри.
– Есть ли реальные аргументы в пользу этой версии?
– Следствие по делу декабристов, естественно, искало в их заговоре заграничный след. Пестель сам (никто его к этому не побуждал) рассказал о переговорах с поляками. Мол, те сообщили, что у них есть связи с англичанами, которые готовы им дать оружие в случае восстания. Но Пестель был патриотом и контакты с англичанами отверг. В итоге расследование царского правительства вынесло окончательный вердикт: ни с какими иностранными державами у декабристов связей не было.
«Охранители» обвиняют декабристов еще и в том, что у них был план развалить Россию. Обычно ссылаются на Якова Ростовцева, который донес Николаю о заговоре, утверждая, что если он согласится взойти на престол, то от России отойдут Финляндия, Польша, Грузия, Бессарабия. Но это явно не были планы декабристов: скорее, это была чья-то провокация, призванная запугать Николая.
На самом деле тот же Пестель был сторонником жесточайшей централизации. Декабристы были готовы «отпустить» Польшу, поскольку понимали, что иначе, как и случилось в реальности, она будет постоянной головной болью. Никита Муравьев действительно выступал с планом разделения Российской империи на 13 «держав» и две «области». Но он во многом просто переписал конституцию Соединенных Штатов Америки, переведя понятие «штат» как «державу». Ни о какой широкой автономии там речи нет...
– Вы упомянули о трех вариантах. Третий – это герценовский?
– Да, и, на мой взгляд, он сегодня стал жертвой тяжелого мировоззренческого кризиса, переживаемого образованной частью нашего общества. После событий 1990-х годов интеллигенция утратила веру в «метафору мятежа» декабристов как образца для реального изменения исторического пути страны. К декабристам теперь относятся с огромной долей иронии и скепсиса.
Основная претензия интеллигенции такова: под знаменем декабристов мы шли в 1917-м – и получили сталинские репрессии, в 1991-м – и получили «лихие 90-е». Всякий раз мы были обмануты в своих ожиданиях. Так что все эти жертвы во имя народа напрасны. И, значит, знамя неправильное... Отсюда мысль: надо жить не ради народа, как завещали декабристы, а ради себя, решать свои личные проблемы.
Однако без этики самопожертвования, которую воплощали декабристы, общество просто не может жить и развиваться. Понятно, что подобную этику может исповедовать только меньшинство. Но именно оно задает тон в обществе. Если нет такого меньшинства, то все очень печально. Сейчас, обратите внимание, даже само слово «интеллигенция» вышло из оборота, оно практически не употребляется.
Иными словами, декабристы уходят на периферию исторической памяти. В общественном сознании они воспринимаются как маргиналы. Одни их громят, а другие не защищают. Они стали чужими для всех. Остается надеяться, что значимый для современного общества образец альтруизма и общественного служения снова появится. Им не обязательно станут декабристы. Но новый образ должен быть не менее притягательным, чем сотворенный гениальным Герценом. Кто разбудит нового Герцена?..
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Комментарии
Самое читаемое
Огромное цветное панно «Поезд в пути», размером четыре на шесть метров, было преподнесено от работниц-активисток женсовета железнодорожного депо станции Шепетовка.
Например, пудостский травертин использовался при строительстве Петропавловской крепости, царских дворцов в Петербурге и загородных резиденций.
На Большой Пороховской улице, 18 расположился каменный особняк в модном для XX века стиле северного модерна. Рассмотрим его поближе.
180 лет назад в Санкт-Петербурге произошло первое в России организованное вооружённое выступление против самодержавия и крепостничества, вошедшее в историю под названием "Восстание декабристов".
О причинах, истоках, особенностях этого явления многие поколения наших сограждан в советскую эпоху знали немного. Хотя добросовестно заучивали знаменитое ленинское высказывание: "... мы видим ясно три поколения, три класса, действовавшие в русской революции. Сначала - дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию". Так ли это? Об этом беседа с доктором исторических наук Оксаной КИЯНСКОЙ.
Оксана Ивановна, в вашем представлении декабристы - кто они? Пламенные революционеры? Неистовые республиканцы? Утописты-романтики? "Вольные каменщики" - строители Храма светлого будущего? Какое определение им наилучше подходит? ]
Прежде всего они убеждённые революционеры, ставившие перед собой главную цель - изменение государственного строя в России, уничтожение самодержавной монархии. Не секрет, что декабристы в начале своей политической биографии состояли в масонских ложах ("масон" в переводе с французского "вольный каменщик". - Ред.). Но впоследствии стали представлять собой совершенно отдельное, независимое от всемирного "масонского братства" движение. И, по-видимому, отнюдь не стремились к решению каких-то "специфических" задач, стоявших перед "вольными каменщиками", - вроде строительства Храма Соломона и всего такого прочего...
Если уж говорить о масонстве, то следует отметить: как форма тайного объединения масонская ложа в то время была наиболее эффективной. Других образцов для создания широкой общественной организации, которая действовала бы независимо, тайно от правительства, практически не было. Волей-неволей декабристы ориентировались на известный им европейский опыт.
- Кем себя мнил ваш "любимый" декабрист Павел Пестель? Этаким российским Робеспьером?
- Безусловно, он был прилежным учеником Великой французской революции, учитывал её опыт и в своих сочинениях, и в повседневной деятельности. Пестель мыслил себя диктатором постреволюционной России, но задумывал и разрабатывал заговор вовсе не только ради личной власти. Причём Павла Ивановича и его единомышленников волновали даже не столько проблемы рабства крестьян, сколько невозможность политической, социальной самореализации для абсолютного большинства подданных Российской империи. Как-то ученики обычной средней школы меня спросили: "А чего, собственно, декабристы хотели? Почему так радели за простой народ? Неужели были готовы отдать свои жизни за освобождение крепостных крестьян?"
Эти вопросы из уст совсем ещё юных школяров заставили меня тогда всерьёз задуматься. Ведь действительно, в какой-то чрезмерной любви к крестьянству членов российских тайных обществ того времени - аристократов, в большинстве своём прагматиков, реалистов - трудно заподозрить. Практически никто из них, владельцев разной величины поместий, не отпустил крестьян на волю. Внимательно изучая документы, постепенно пришла к выводу: перво-наперво декабристы хотели сломать сословность в стране, жёсткую стратификацию общества. Ибо верхняя граница возможностей каждого в России той эпохи была предопределена, известна заранее. И даже многие люди, принадлежавшие к высшему дворянству, не могли никоим образом влиять на политику государства.
Из сакраментального лозунга Французской революции "Свобода, равенство, братство" самым главным для декабристов было требование равенства - равных прав и возможностей, создания условий для наиболее полного раскрытия каждой личности, всеобщего участия в политической и общественной жизни страны. Такую необходимость Пестель осознал раньше своих соратников, а написанная им "Русская правда" - проект постреволюционного устройства России - как раз основывалась на идее вот этого юридического равенства.
- Авангардом Великой революции во Франции был, как известно, "третий класс". И что, наши прогрессивные дворяне начала XIX века с ним как-то себя ассоциировали?
- Идеологи российских тайных обществ были, может, и не самыми богатыми помещиками, но, несомненно, людьми с достатком. Среди них оказались и выходцы из родовитой русской знати (например, князья Волконский и Трубецкой), и сыновья представителей имперской административной верхушки (отец Пестеля был сибирским генерал-губернатором). Поэтому с французским "третьим классом" они себя, конечно, не сравнивали. Более того, очень опасались ужасов Французской революции - стихийных народных движений, разгула черни. Тот же Пестель планировал после революции установить десятилетнюю военную диктатуру именно для того, чтобы не допустить массовых народных выступлений, бунтов "бессмысленных и беспощадных". При этом декабристы понимали, что Россия экономически отстала, что появление "третьего сословия", отечественной буржуазии ей необходимо - при одном условии: ни в коем случае эти люди не должны принимать участие в революции...
Вы не пытались проанализировать некий коллективный психологический феномен этих революционеров, например, в контексте известной "формулы" о радикалах в юности и консерваторах в зрелости? Ведь декабристы были в основном людьми, повидавшими виды, повоевавшими, заслуженными. Даже генералы среди них присутствовали. Какова природа их взрывной революционной страстности-пассионарности, максимализма, свойственного, как правило, молодым?
Средний возраст декабристов - 26 лет. Наверное, большинство из них к моменту восстания на Сенатской площади ещё не достигли того возраста, в котором сильнейшее влияние на личность оказывают умудрённость, опытность, консерватизм... Пестеля, руководителя Южного общества, автора большого количества теоретических работ, казнили через три недели после того, как ему всего лишь 33 года исполнилось. Рылеев казнён 29 лет от роду, Сергей Муравьёв-Апостол - также. Откуда пассионарность? Такое, видимо, поколение было. Лидеры революционеров участвовали в войне с сильным врагом, вышли из неё победителями. От их энергии и воли, находчивости и сообразительности зависели итоги сражений. А после войны с Наполеоном они вернулись в Россию и увидели, что от них уже больше ничего в судьбе страны не зависит, что они простые винтики в государственной бюрократической машине. Осознав это и проникшись революционными идеями, стали создавать свои тайные общества...
- Повлиял ли на мировоззрение декабристов фактор личной неприязни к Александру I? Ведь самодержавие, которое они хотели уничтожить, связывалось первоначально с именем этого царя...
- К императору Александру I члены тайных обществ относились по-разному. С одной стороны, большинство из них понимали, что для достижения главной цели цареубийство необходимо, что добровольно на уничтожение монархии царь никогда не пойдёт, что он, в сущности, враг, тиран, всячески препятствующий демократическому развитию страны и общества, символ самодержавной системы. Но с другой - Александр I прослыл в глазах и европейцев, и наших соотечественников спасителем от Наполеона. Русский монарх был очень популярен и в армии, и в народе. И всё это не могло не сказаться на отношении к нему декабристов. Хотя были у некоторых из них и личные какие-то взаимоотношения с императором, и, конечно, собственные симпатии-антипатии.
Здесь снова уместно вспомнить Павла Пестеля, имевшего серьёзную причину лично не любить Александра I, относиться к нему с неприязнью и негодованием. Лидер южан писал об этом в своих показаниях на следствии. За несколько лет до восстания декабристов царь, поверив наговорам приближённых к нему бюрократов, с большим позором снял отца Пестеля с должности сибирского генерал-губернатора. Этот случай в рассматриваемом контексте не был единичным, хотя и типичным тоже не был. В среде декабристов находилось ещё несколько человек, считавших императора личным врагом. Большинство же из них мучительно колебалось, решая для себя дилемму: "Тиран должен быть уничтожен" - "Жалко убивать: хороший человек, Польше Конституцию даровал, от Наполеона избавил".
Многие тогда Александра I искренне почитали. Даже Пушкин о нём писал: "Как был велик, как был прекрасен он, народов друг, спаситель их свободы!", и это при том, что сам поэт царя явно недолюбливал. Сходные противоречивые чувства были у основной массы декабристов...
- Мог ли антимонархический мятеж под предводительством дворян - лидеров тайных обществ - при каких-то более благоприятных для них обстоятельствах закончиться удачей? Насколько разумной и реалистичной была программа руководителя южан Павла Пестеля?
- На мой взгляд, Павел Иванович Пестель был человеком гениальным, выдающимся политическим мыслителем, рядом с которым в России XIX века мало кого можно поставить. А среди российских политиков первой половины того столетия Пестелю вообще не было равных.
Программа его в чём-то была утопической. После революции он собирался провести масштабный земельный передел - отобрать у помещиков половину принадлежавших им земель и отдать их либо в общинное пользование, либо мелким частникам. Утопичность же вот в чём состояла: Пестель рассчитывал при этом невиданном переделе избежать всеохватного народного бунта. Не было в тогдашней России показательного исторического опыта, никто толком не представлял, чем может обернуться столь радикальное решение земельного вопроса. Тем не менее считаю, что в основном программа Пестеля была вполне осуществимой. Она была очень жёсткой и даже жестокой, например, в сфере национальной политики, которую коротко можно охарактеризовать как тотальную унификацию, уничтожение национальных обычаев, сведение всех бытовавших в России укладов к одному-единственному - форме жизни русского народа...
Основным средством выполнения этой программы предполагалась десятилетняя диктатура, после чего в планах значились демократические преобразования с введением всех присущих настоящей республике институтов и атрибутов - парламента, конституции, референдумов и прочих.
Пестель считал, что если объявить республику сразу после революции, то неминуемы народный взрыв и полный паралич власти.
И в этом смысле, по-моему, гораздо менее реалистичной выглядит вторая программа, разработанная в Северном обществе, автором которой был декабрист Никита Михайлович Муравьёв. Он-то как раз хотел сразу после свержения абсолютной монархии созвать великое народное собрание, причём по мере освобождения губерний от старой власти проводить собрания народа и на этих собраниях избирать местные органы власти. Вот только непонятно: кто бы проводил эти вече и сопутствующие им выборы, кто бы собирал всевозможных представителей, делегатов в отсутствие какой бы то ни было власти вообще?
Вариант Пестеля - жестокая вещь, но, на мой взгляд, был тогда единственно возможным способом удержания власти в крепких руках. Победа заговорщиков была бы полной лишь при условии установления диктатуры. Иначе неуправляемой стихией смело бы и их самих. А может, и вообще Россия была бы стёрта с лица земли...
Подготовил Сергей ГРОМОВ
http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg522005/Polosy/1_1.htm